— Соберу, — Ника растирает ладошкой красный нос. — Ты к деду?

— А куда же еще? — я улыбаюсь и целую сестру в щеку. — До завтра. Жди меня в час.

Делаю несколько глубоких вдохов, как перед погружением в воду, и открываю замок. Я не отвечаю на оскорбления и не смотрю на лица, быстро шагаю к входной двери, хватаю сандалии с полки для обуви и выбегаю в подъезд.

— Давно бы так, — прилетает мне в спину.

— Ненавижу, — фыркаю я и сбегаю по ступеням.

На улице прохладно и свежо. Я сажусь на лавочку, вызываю такси через приложение и надеваю сандалии.

— И ты тут, — произношу, когда собачий нос утыкается мне в ноги. — Привет, Подружка. Прости, сегодня у меня ничего для тебя нет. Приходи завтра, я принесу вкусненького, — смотрю в умные карие глаза. — В час, запомнила? — уточняю. — А вот и моя машина, — я замечаю желтый автомобиль, въезжающий в арку. — Пока, — прощаюсь и вскидываю голову.

Наша квартира единственная, в которой горит свет. Громкие голоса доносятся сквозь открытые окна, но я стараюсь не прислушиваться к словам и сажусь в автомобиль.

Не хотелось волновать деда, но ночью я могу пойти только к нему. Я знаю, он примет — не откажет, вздохнет тяжело и проводит в нашу с Никой комнату.

— Ой, — я заерзала на заднем сиденье автомобиля. — Можно изменить адрес конечного пункта? — спросила я. — Совсем забыла, что никого нет дома.

— Без проблем, — отозвался шофер.

Через тридцать минут вместо уютного деревянного домика я увидела высокий забор, подсвеченный прожекторами.

— Вот тут остановите, — я указала на подъездную дорогу.

Не хватало, чтобы у деда были из-за меня проблемы. Он держится за свою работу. Где еще примут пенсионера?..

До сторожки я шла с невозмутимым видом, словно не происходило ничего странного. Подумаешь, в пять утра, какая-то девица вошла на территорию транспортной компании. Каждый день такое случается.

— Тс-с-с, — шикнула я на собак. — Свои. Свои, — успокоила животных и приоткрыла дверь. — Деда, — позвала я. — Дед, ты спишь? — прошла внутрь и присела за стол.

Звук на телевизоре выключен, комнатку освещал мерцающий экран.

— Ты что тут делаешь? — деда растер глаза, приподнимаясь на локтях. Он взглянул в окно. — Внуч, что опять случилось? — бодро подскочил на ноги. — Гришка, да? Паршивец, — заругался дед, приглаживая всклокоченные седые волосы. — Ты почему не взяла ключи, когда я тебе давал? А?

— У отчима права забрали, — одним предложением я объяснила свое присутствие и постаралась рассказать свои планы и успокоить: — Можно я у тебя поживу чуть-чуть? Накоплю на комнатку и съеду.

Мысли об отдельном жилье посещают меня лет с шестнадцати. Все это время я успокаивала себя тем, что осталось совсем немного до совершеннолетия — и вот тогда я смогу распоряжаться собственной судьбой как мне вздумается. Казалось, я продумала все, но кто же знал, что деньги имеют свойство заканчиваться слишком быстро.

— Ай, — отмахнулся дед. Он повернулся ко мне спиной и зашуршал в карманах тоненькой куртки. — Вот, возьми, — положил на стол связку ключей. — И не думай о съемных клоповниках, когда есть собственное жилье.

— Де-е-ед, — протянула я.

— Ничего не хочу слышать. Этот дом твой. И точка. Вот я умру…

Деда завел любимую пластинку.

— Не умрешь, — я его порывисто обняла. — А у тебя есть чем позавтракать? Я есть хочу.

— Сыр есть, хлеб, огурцы, — спохватился дед и склонился к низкому холодильнику. — Тут вот еще картошка жареная.

— Давай все, — попросила я, стараясь переключить разговор в приятное русло.

Это было непросто. Деда нет-нет да и задавал неудобный вопрос, и мне приходилось отвечать.