— Ерунды? — закончил я за нее.

— Нет, — она толкнула меня в грудь и попыталась встать. — Зачем ты так говоришь? Я же знаю, как ты хочешь потомство.

— А ты?

— Прекрати меня провоцировать, — Леся дернулась второй раз. — Ты опять меня обижаешь!

— Я лишь задал вопрос, — я усилил хватку, не позволяя паре сбежать. — Но ты не отвечаешь на него.

— Хорошо! — выпалила волчица. Помолчала пару секунда и добавила: — Я согласна встретиться с ведьмой. Завтра же позвоню папе и спрошу, можно ли приехать и поговорить с Марией. Обещаю, — произнесла она примирительно. — Но только я не понимаю, что может знать ведьма, чего не знает Высший вампир.

— Если есть шанс, его нужно использовать, — произнес я, целуя девушку в висок и прислушиваясь к себе. Неприятная тревога не оставляла меня. Она вынудила вернуться взглядом к потухшему монитору и вспомнить о беглянке.

— Мить, может, попытаемся еще разок?

Волчица повела плечом и мягко освободилась от объятий. Оседлала мои бедра, скользнула по вороту рубашки пальцами, спустилась по глади рубашки и подцепила пряжку ремня.

— Вдруг в этот раз у нас получится? — ворковала она, вытягивая кожаную ленту из шлевок брюк. Подцепила пуговку.

— Не сейчас, — я остановил Лесю. — У меня встреча через десять минут.

— Подождут, — волчица обворожительно улыбнулась и потянулась к моим губам.

— Нет! — из моей груди вырвалось рычание.

Волчица оторопела на мгновение. Ее губы дрогнули, а в уголках глаз блеснули слезы.

— Как скажешь, — произнесла она громко, поднимаясь на ноги. — Я не понимаю тебя, — взяла сумочку и гордой походкой покинула кабинет, не забыв хлопнуть дверью.

Я не шелохнулся, слушал рычание зверя, что стихало вместе с шагами волчицы.

— И я себя не понимаю, — произнес растерянно.

2. Глава 2. Агата 

Я проснулась от хлопка входной двери. Вскочила, не сразу понимая, что происходит.

За стеной слышались тяжелые шаги и громкий голос отчима. Он спускался по лестнице и что-то выкрикивал. Его слова отражались от голых стен подъезда, разносясь гулких эхом.

— Опять поссорились с мамой, — тихо произнесла сестра.

— Ты давно не спишь? — спросила я, вглядываясь в темный угол комнаты, где стояла узкая кровать Ники.

— Часа два, как родители начали выяснять отношения.

— Ясно, — я взглянула на дверь спальни.

— Закрыла, — успокоила меня Ника.

— Хорошо, — я повалилась на подушку и уставилась в серый потолок. — Надеюсь, ушел до утра, — добавила тихо и закрыла глаза.

Ника последовала моему примеру и легла в постель.

— И я, — добавила она тихо.

В квартире на какое-то время наступила тишина. Лишь с кухни доносилось звяканье посуды и голос мамы. Она или жаловалась на свою судьбу коту, или позвонила подруге и пересказывала очередную ссору с дядей Гришей.

— Ник, сколько времени? — спросила я.

— Час.

— Еще семь часов можно поспать, — проворчала я, поворачиваясь на бок.

Я уснула сразу. Ссоры мамы и ее мужа были настолько привычны, что ни я, ни Ника уже не обращали на них внимания.

Я давно оставила попытки разобраться в их причинах, просто закрывалась в комнате и пережидала. А вот сестра иногда старалась помирить родителей. Да и я в ее возрасте пыталась разобраться во взрослых проблемах, заступиться за маму, но как-то получила тяжелую оплеуху от дяди Гриши и желание сошло на нет.

— Агата, — шепот Ники пробивался сквозь вязкий сон.

— Что? — я приоткрыла один глаз. За окном светлело. — Сколько сейчас?

— Двадцать минут пятого.

— Ты что меня разбудила так рано? — ворчала я.

— Папа вернулся. Мне страшно, — прошептала сестра. — Они опять ссорятся.

И я поняла, что женские и мужские выкрики — это не продолжение моего сна, а реальность.