Гриндо так и подмывало поведать Китлали о том, что они с сестрой лично ехали в поезде. Но он решил, что сие будет выглядеть хвастовством, поэтому предпочёл смолчать.

Девушка задала ещё несколько вопросов об управлении паровозом, и на каждый из них Гриндо подробно ответил – в смысле, рассказал всё, что знал сам. Их с Арданой, конечно же, никто в эту тему не посвящал, но за те полтора часа, что они провели в вагоне, кое-что узнать удалось.

И вот наступил момент прощания. Ну да, пора уже было.

– Вы же в следующий раз загляните ко мне? – спросила Китлали.

– Непременно! – ответствовал Гриндо.

– Может быть, вы хотите что-то заказать?

В голове, а точнее, в сердце Гриндо это прозвучало как просьба.

– С удовольствием, – сказал он. – Только я не знаю, что.

– Ещё какой-нибудь музыкальный инструмент? Флейту, например.

Гриндо нахмурился. Он слышал, что науа изготавливают флейты из бедренной кости человека. Но Китлали разгадала причину его смущения.

– Я поняла, о чём вы подумали, – сказала она. – Нет, это было давно, в эпоху жертвоприношений. Но за прошедшие столетия мировоззрение науа изменилось. А флейты сейчас вырезают из костей животных. Но если вы мне не верите, то могу предложить тепонацтли. Это такой продолговатый деревянный барабан.

– Что вы! – поспешил отмести подобные подозрения Гриндо. – Конечно, я вам верю. Просто мы практически ничего не знаем о вашем народе. А флейту обязательно привезите. И тенапоцли тоже.

– Тепонацтли, – поправила Китлали. – Хорошо, я обязательно в следующий раз привезу и то, и другое. Причём флейта будет подарком.

– Я, право, не знаю… – вошёл в ступор Гриндо.

– Неужели я не могу подарить что-нибудь человеку, который интересуется культурой науа? – девушка посмотрела на Гриндо так, что поводов для возражений у того не осталось.

– Тем более, флейты вырезает мой отец, – не без гордости добавила Китлали.

– Спасибо! – сердечно поблагодарил её Гриндо. – А сейчас мы, наверное, пойдём. До скорой встречи!

– До свидания! – сказала Китлали.

Мужчина позволил себе ещё на несколько секунд задержать взгляд на очаровательной науа, а потом, развернувшись, вслед за сестрой вышел из палатки.

– Ну вот, – усмехнулась Ардана, – если Нилфри нас уволит, будет чем зарабатывать на хлеб. Станем бродячими музыкантами.

– А? Что? – вздрогнул Гриндо.

– Я говорю, пойдём медового напитка отведаем! – сказала Ардана, поняв, что в ближайшие полчаса Гриндо на шутки реагировать не будет.

– Да… идём.

Выпив по кружке медовой водицы с пряностями, они направились домой.

Гриндо сейчас явно хотел устроиться в кресле и предаться воспоминаниям об общении с Китлали, а Ардане не терпелось вкусить мусаго.

***

Прошел месяц с того дня, как из ворот мануфактуры выехал первый в истории Нардаля паровоз.

Маоро Нилфри с тех пор не сидел на месте ни минуты – настолько он был поглощен развитием железнодорожной отрасли. Если конкретнее, то он занимался проектом строительства филиала мануфактуры в Жордо́не, втором по величине городе Митрана. Филиал будет производить рельсы, поскольку этот город находится гораздо ближе к рудникам, чем столица. А на своем предприятии Нилфри планировал собирать вагоны.

Мануфактура гудела днём и ночью. Работали в три смены. Нилфри рассчитывал к концу года проложить железнодорожное полотно до Жордона и пустить состав с четырьмя вагонами. Причём, в одном вагоне, по его замыслам, будет ехать он вместе со своей «свитой», а в трёх остальных – пассажиры.

Объявление о продаже билетов прокатилось по городу за полгода до предполагаемого запуска поезда. Цены потрясли даже богачей, однако билеты были распроданы за сутки. Все вырученные средства Нилфри тут же вложил в строительство жордонского филиала.