Он рассмеялся:

– Я могу менять форму, ты же знаешь… но эта мне нравится. Она забавная. И удобная.

Я медленно выдохнула:

– То есть ты – нечто древнее? Ты видел, как зарождался мир?

Спутник мягко кивнул и отпил чая, что потихоньку остывал:

– Да. И мне стало интересно быть в нём.

Повисла пауза. Я выбирала в голове вопросы, словно чувствуя, что эта откровенность не на долго, и нужно успеть спросить главное. То, на что он раньше не отвечал прямо:

– Зачем ты со мной?

Монах вмешался, подливая нам ещё горячего чая, из ветхого чайника:

– Тебя удивляет, что он выбрал быть рядом с тобой?

Я кивнула и выпалила:

– Почему я? Почему не кто-то другой?

Спутник улыбнулся и направил взор в мои глаза. Казалось, он видит мою душу.

– Потому что ты умеешь видеть мир иначе.

– Что это значит?

Он повел лапой в воздухе, словно рисуя маленькую радугу:

– Ты не просто живёшь. Ты наблюдаешь, анализируешь, ищешь смысл в том, что другие просто принимают как должное.

Я прищурилась:

– Это было красиво сказано, но звучит подозрительно и не ясно.

Спутник смеясь, пошарудел лапой в пиалке, выудил орешек, подкинул в воздух и поймал зубами:

– Я просто хотел путешествовать с тем, кто способен видеть больше, чем просто дорогу под ногами.

Монах тихо усмехнулся:

– Ты знала, что он провёл много времени среди монахов?

Я удивлённо посмотрела на него:

– Правда?

Спутник кивнул.

– Да. Изучал медитации, философию, наблюдал за тем, как люди ищут смысл жизни.

Я заинтриговалась:

– И что? Нашли?

– О, каждый раз что-то новое.

Я вздохнула, допивая чай. Ситуация, что я давно просто приняла, яснее не ставала… Хмыкнув, спросила:

– Значит, ты всегда рядом, потому что тебе интересно, как я смотрю на мир?

Спутник мягко посмотрел на меня:

– И потому что мне хорошо рядом с тобой.

Я погладила тёплую чашку ладонями:

– Ты можешь уйти? Просто раствориться и исчезнуть?

Спутник не моргнул, разглядывая мои глаза и тихо молвил:

– Да.

– Почему не уходишь?

Он немного помолчал, потом улыбнулся:

– Потому что, несмотря на всё, я выбрал быть здесь.

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось. Монах расплылся в очередной улыбке, значение которой, было ведомо лишь ему и сказал, наклонив голову:

– Значит, ты уже не просто поток. Ты часть мира.

Спутник медленно кивнул:

– Да. Я сделал свой выбор.

Мы ушли внутрь хижины. Снег начал срываться с горных вершин, закручиваясь в ледяную бурю. Там, внутри, было тихо, тепло, светло. Я ощущала себя не в чьем-то доме, а в старом храме. Словно эти каменные стены хранили тысячи лет истории. Воздух был густым от благовоний, сухого дерева и воска. Монах зажёг лампы, отбрасывая мягкие тени на пол.

Я присела на толстый ковёр, укутавшись в плед и смотрела на пламя в камине, пока за дверью тихо завывал ветер. Спутник медленно обошёл меня, сел рядом. Его хвост мягко обвился вокруг лап.

– Ты ведь чувствуешь, что не всегда была обычной, верно?

Я слегка напряглась:

– О чём ты? Просто я суперэмпат.

Монах молча смотрел, не вмешиваясь.

Спутник потёр подбородок, потом чуть наклонился вперёд:

– Ты всегда задавалась вопросом, почему видишь мир иначе. Почему ощущаешь что-то, что другие не чувствуют. Почему замечаешь детали, которые для других остаются невидимыми.

Я замерла, а он продолжил:

– Разве ты не чувствовала себя порой странно, словно в другой реальности? Ты помнишь то, чего на самом деле не было. Это случалось не раз.

Я покраснела от неловкости:

– Такое себе ощущение… Убеждать близких и друзей в том, что я точно помню, а они доказывают, что такого не было.

– А твои сны. Они ведь были… другими, правда?

У меня расширились глаза:

– Ты знаешь о моих снах?

– Конечно.