Я улыбнулась в темноте:

– Спасибо.

Из соседнего угла, где Спутник развалился на меховом ковре, донёсся тихий ответ:

– Спи. Завтра нас ждёт новое путешествие.

Ночь прошла в глубоком сне без сновидений.

Утром снег продолжал бушевать за окнами, но внутри хижины было спокойно, словно мы оказались вне времени. Монах ничего не говорил. Он лишь разжёг благовония, сел на каменный пол и закрыл глаза. Спутник не шутил, не ухмылялся, не строил гримас. Он ушёл в себя. Я смотрела, как он медленно растворяется в медитации, становясь чем-то иным, чем привыкла его видеть.

Его тело менялось, формы растекались, исчезали, снова собирались. Тёмные лапы превращались в нечто призрачное, хвост, то исчезал, то появлялся, иногда его очертания дрожали, будто он стоял на границе реальности и сна.

Я не мешала.

В этот день мы не говорили. Никаких загадок, никаких вопросов, даже мысли шли медленнее, чем обычно.

На следующее утро буря стихла. Я проснулась от мягкого, золотого света, пробивающегося в дом через узкие окна. Тепло легло на каменные стены, согревая пространство после холодных ночей. Я потянулась, зевнула, затем повернула голову… и замерла.

Спутника больше не было. На его месте, растянувшись на ковре, лежал огромный снежный барс. Идеальный.

Его мех отливал серебром и дымчатыми узорами, мышцы под ним перекатывались мягко и мощно.  Глаза… В них отражалась вселенная.

Я замерла, встречаясь с его взглядом. В этот момент мне показалось, что я вижу всё. Прошлое, настоящее, будущее. Себя. Его. Он не говорил ни слова. Но и не нужно было. Я медленно протянула руку и коснулась его шерсти. Она была тёплой, живой, мягкой, но под ней чувствовалась скрытая, непоколебимая сила. Он просто смотрел на меня, молча, внимательно.

И я вдруг поняла: вчерашний день не был случайностью. Он выбрал форму. Выбрал переродиться.

Мы завтракали медленно. Горячий рис с тушёными овощами, солёное масло яка, густой чай с молоком и специями. Я ловила тепло чашки, наблюдая, как солнце льёт золотистый свет сквозь окна.

Рядом барс. Нет. Не просто барс. Мой Спутник.

Он ел молча, двигаясь плавно, будто всё вокруг было частью его осознания.

Я не отрывала от него взгляда. Моя мечта. Моё восхищение. И он теперь здесь, прямо передо мной. Невероятно.

Я знала, что снежные барсы редко встречаются человеку. Их невозможно приручить. Они одни из самых скрытных созданий на планете. А теперь вот он. Сильный. Дикий. Свободный. И всё, что мне хотелось, – это коснуться его снова.

Он вдохнул глубоко, затем медленно поднялся, грациозно обошел меня, широкими лапами ступая по ковру, и заглянул в глаза:

– Пойдем?

Мы вышли из хижины, оставив за спиной монаха и его загадочную улыбку. Снег под ногами скрипел, воздух был свеж, морозно-прозрачен. Вдали, на белоснежных склонах, медленно двигались крошечные точки людей.

Паломники. Исследователи. Туристы.

Мы избегали их. Шли там, где никто не ходил. Спутник шёл впереди, его лапы почти бесшумно ступали по снегу, хвост плавно двигался в такт шагам. Я шла позади и не могла оторвать взгляд. Как двигалось его тело, как играли мышцы под густой шерстью. Как переливался мех на солнце, а холодный воздух кружил снежные бриллианты вокруг него.

Он не просто существовал в этом мире. Он был его частью.

Нарастающее беспокойство заполняло разум. Почему я не могла быть такой же? Почему он мог выбирать форму, а я нет? Я обожала снежных барсов. Всегда. С детства они были для меня символом дикой, независимой, хищной красоты. Я мечтала увидеть их в живую, но так ни разу и не встретила. И теперь он выбрал эту форму. Знал ли он?