Глаза мечтательно закрылись, а рот наполнился слюной. Издевательство!

— И я люблю мясо! – воскликнул повар. – А милорд запрещает подавать его дамам.

— Потому что он жлоб. Жадина. Это ведь для него бифштекс, да? Я так и знала!

Дядя Дюльер улыбнулся и вернулся к яблокам, а меня прям печаль-тоска в оковы свои заграбастала...

— Дядя Дюльер, - жалобно протянула, состроив печальные глазки, - а мне можно тоже бифштекс? Я никому-никому не расскажу...

Он взглянул на меня, подумал некоторое время...

— Конечно, можно. Чего ж я тебя голодной оставлю? Можно, конечно, - бормотал он и вычищал яблоки.

Довольно пискнув, с самым счастливым видом догрызала яблоко.

Через полчаса, когда последняя вкуснейшая и сочная мякоть гарцонских яблок была мной великодушно ликвидирована, дядя Дюльер вовсю трудился над приготовлением крема для бомфри.

Мне было велено отдыхать, чем я и занималась, хотя и устать не успела.

— Дядя Дюльер, а расскажите мне что-нибудь о милорде, - попросила, подпирая подбородок ладонью. – Чем он занимается? Кто он? Вы ведь наверняка все знаете.

— Все знать никому не дано, - он бережно взбивал крем. – Я давно работаю у милорда. Сначала был поваром его матери. Когда он подрос и занялся самостоятельной жизнью, стал  поваром милорда.

— Так вы его помните ребенком? – закинула в рот орешек. – И каким он был? Капризным, нахальным драконенком?

Дядя Дюльер засмеялся.

— На удивление – нет. Он был рассудительным. Всегда приходил на обед с серьезным сосредоточенным лицом с книгой в руках, каждый раз с разной. Ни за что не отдавал, нет. Матушка его ругала за это. Я даже пытался обменять книгу на шоколадный мурсонье, его любимый десерт. Не согласился.

— Читал за обедом?

— Каждый день, - кивнул дядя Дюльер. – Бывало он и про еду забывал, так и уходил, не притронувшись к блюдам.

— Он, наверное, хорошо учился?

Повар покачал головой.

— Терпеть не мог школу. Отметки болтались на уровне ниже среднего. Однажды он устроил забастовку, чтобы не возвращаться туда после выходных. Утверждал, что преподаватели ничего не смыслят в точных науках. Сорвал несколько уроков, доказывая учителю, что тот не прав и в книгах, которые он прочитал и досконально изучил, написано по-другому.

Дядя Дюльер смеялся и я тоже.

— Нелегко с ним было?

— Нет, нет, - возразил повар, - он вел себя достойно с прислугой. Никогда не позволял себе оскорбительных слов. Даже помогал. По собственному желанию.

Внимательно слушала, не перебивая дядю Дюльера, и грызла орешки.

— Заставить что-то делать против его воли – нет, нет. Невозможно! Невозможно. Он не станет отнекиваться, ругаться, кричать, - нет. Он просто развернется и уйдет, - всё! – дядя Дюльер улыбнулся своим воспоминаниям. – Много у них с матушкой было скандалов. От нее ему редко удавалось уйти молча.

— А отец?

— Отец погиб, когда милорд был совсем маленьким. Он и не помнит его толком. Хороший был человек, - улыбка Дюльера сделалась печальной.

— Я не знала, - нашлась, сев ровнее.

Неудобно получилось.

— Так откуда ж тебе знать? – повар откинул скорбные воспоминания. – Милорд с пленниками не особо разговорчив.

Пошарила в пальцами в чашке – пусто. Закончились орешки...

— И много у него было пленников?

— Достаточно, - дядя Дюльер занялся мармеладом. – Обычно они жили в подвале и со мной он их не знакомил.

Подвал. Не люблю эти мрачные сырые помещения, где воздух прямо-таки пропитан удручающим настроением.

— Мне, выходит, повезло, - снова положила голову на руки.

— Девушку, да в подвал... Совесть ему не позволит.

— Ну не знаю, не знаю, - протянула скептически. – Убить меня он уже обещал.