– Рассказывай. Ты, наверно, речь для собеседования приготовила, - произносит Герман Львович. А я неверяще уставилась на него. Он серьезно? Хочет, чтобы я речь тут толкала, когда только что его член сосала? Он в своем уме?

– Шумоизоляция в кабинете не очень. Слова разобрать не смогут, но отличить бубнеж абитуриента и стоны смогут, - мужчина даже гоготнул от своей шутки. А мне вот было не до веселья. Я собралась с духом, выдохнула и начала говорить. Удивительно, но сейчас я говорила, словно заведенная кукла, механически повторяя зазубренный текст. Я смотрела на постепенно встающий член Германа Львовича, и промелькнула мысль: а как я смогу говорить и делать минет одновременно. Но мужчина решил этот вопрос. Он потянул меня наверх, сам вставая со стула, штаны при этом свалились к ботинкам. Развернул к себе спиной и снова просунул в меня пальцы и начал гладить по половым губам, отчего я начала запинаться и сбиваться.

– Аннушка, что ж вы так плохо подготовили речь? Давайте начнем сначала, - прошептал Герман Львович, когда я очередной раз сбилась. Он просунул руку под рубашку и сжал сосок, отчего стало и больно, и приятно, и захотелось свести бедра, напрячь все мышцы внутри. Я, сбиваясь, начала речь сначала, а мужчина снова уложил меня на стол животом, задрал юбку и спустил трусы.

Он развел мне ноги в стороны и раздвинул ягодицы, и я забыла, что говорила, когда почувствовала язык на анале. Герман Львович лижет мне анал!?

– Аннушка, соберитесь, так вы завалите собеседование и не видать вам ни поступления, ни места в общежитии, - прокомментировал мою очередную записку преподаватель, отстраняясь от моей дырочки. Я начала сначала и почувствовала, как на раздвинутые ягодицы капнуло что-то холодное и склизкое. Потом это “что-то” мужчина размазал по анальному колечку и ввел палец. Я попыталась отстраниться, но впереди был стол, и я лишь еще сильнее впечаталась в него. – Аннушка, я даю вам последний шанс. И не говорите потом, что я строгий преподаватель. Начните с начала, - я снова, как заведенная шарманка, начинаю говорить, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы не запнуться и не замолчать. Я старалась отвлечься от того, что к одному пальцу у меня в анале присоединился второй, и они трахали меня, растягивая, а вторая рука Германа Львовича теребила клитор. Чувствую, как его пальцы становятся мокрыми. Это моя влага, а он размазывает мою смазку по половым губам еще сильнее. Я говорила и говорила, когда почувствовала, что пальцы вышли из меня и горячая головка члена упирается в тугое колечко. Но вот мягкое плавное движение и головка проникает в меня. Я говорю, сконцентрировавшись на речи, а не на том, что меня анально трахает мой преподаватель. Я говорю, а мужчина начинает движения, и сперва просто дискомфортно, но с каждым движением боль увеличивается, и я хватаюсь за край столешницы и сжимаю зубы, чтобы не закричать от боли. У него большой член и, кажется, он меня разорвет сейчас.

– Аннушка, вы очень плохо подготовились, но, вы знаете, в вас есть потенциал, - сильные толчки и звук шлепков тела об тело. – Не смотря на то, что вы мне не смогли с пятого раза рассказать свою заготовленную речь, уверен, что вы просто не справились со своим волнением и завтра у вас все будет отлетать от зубов, - говорит Герман Львович, с силой вколачиваясь в мой зад, впиваясь в него пальцами до синих отметин.

– Завтра? - еле слышно переспрашиваю.

– Завтра, Аннушка, завтра. И поймите, я могу быть и строгим преподавателем, - и сильный толчок заставляет меня прикусить кулак, чтоб не закричать от боли.