– Присаживайтесь, - приглашает мужчина, и я слышу щелчок замка двери. – Рассказывайте, что же вас заставило приехать поступать в Москву?

– Я всегда мечтала учиться в этом институте. Я готовилась. У меня золотая медаль, а еще есть дипломы и грамоты. И в олимпиадах участвовала, - я с перепугу забыла ту речь, что учила, и скомкала все. Я сижу сбоку от стола преподавателя. Он обходит меня и подвигает стул наискосок ко мне. Усаживается, изображая на лице заинтересованность, а сам смотрит на мои коленки. Я пожалела, что не надела приготовленную матерью школьную юбку. Там хотя бы ноги спрятаны, а в этой и ноги, и бедра на всеобщем обозрении. Пытаюсь одернуть подол, но, естественно, это не дает никакого результата, а на мои руки ложится теплая мужская рука.

– Как вас зовут? - мужчина смотрит на меня очень пристально, прямо глаза в глаза, и я не могу разорвать этот зрительный контакт. Страшно отвести от его глаз взгляд и посмотреть на его руку, которая так и лежит на моей руке.

– Аня, - произношу, словно меня загипнотизировали.

– Аннушка. Красивое имя, - делает мне комплимент Герман Львович. А я чувствую, как он гладит меня по руке, которая вцепилась в край подола.

– Спасибо, - мне неловко, но я боюсь пошевелиться. Боюсь сбросить это наваждение, боюсь убрать мужскую руку, что легла мне уже на бедро.

– Аннушка, я буду рассказывать, а вы поправите меня, если я не прав. Хорошо? - Герман Львович ждет ответа, а я лишь судорожно киваю, чувствуя, что рука легла на внутреннюю часть бедра и гладит ее, поднимаясь выше. Я пытаюсь сжать ноги плотно друг к другу, но мужчина отрицательно качает головой и немного раздвигает их рукой, чтобы беспрепятственно подняться рукой выше. Я слушаюсь его молчаливой команды.

– Вы, Аннушка, приехали из глухой провинции, учились и привезли красный диплом и грамоты. Родители не верят, что вам удалось поступить в институт, и ждут вас дома. Соседи и одноклассники, которые не стали замахиваться на Москву, поступили в колледжи и, когда вы вернетесь, будут с сочувствием смотреть на тебя, - я пытаюсь возразить что-то, но мужская рука поднялась до кромки трусов, и пальцы погладили меня через ткань. Я даже дыхание задержала. Не понимаю, что надо делать и как реагировать. - Многие посмеются за спиной, говоря, что учителя для престижа деревенской школы выбили тебе медаль и ты не лучше Васьки-двоечника, - мужчина поглаживал меня через трусы, а я не понимала: нравится мне это или нет. Дыхание сбилось, а тело было напряжено. - Это все будет, если ты не поступишь. Родители отругают, что ты опозорилась и стала посмешищем, и о них будет судачить вся деревня. Да и если бы один раз отругали, а то при удобном и неудобном случае будут попрекать этим, - пальцы Германа Львовича отодвинули трусики в сторону и погладили меня по половым губам. Он раздвинул складки и проник двумя пальцами в меня. Я вскрикнула и подскочила, но мужчина резко схватил меня за запястье и усадил на стул.

– Ты хочешь поступить? - преподаватель сжимает мне больно кисть. Я морщусь от боли, и он ослабляет хватку.

– Хочу, - карканье вместо ответа вырывается из горла.

– Я могу сделать так, что уже сегодня ты будешь в списках поступивших и вечером заедешь в общежитие, - мужчина сверлит меня взглядом, а я готова расплакаться. Я хоть и девственница, но понимаю, что от меня хотят.

– Я девственница, - я думала, что отпугну его этими словами.

– А это мы сейчас проверим, - мужчина дергает меня за руку и встает. Разворот, и я лежу животом на столе. Юбка задрана, трусы спущены. Я зажмурилась, ожидая, что сейчас в меня всунут член. Да, я не совсем отдавала себе отчет во всем, что происходило, но вернуться домой и рассказать, что провалила собеседование и что я тупая неудачница, я не могла. От подруг, да и интернет мне в помощь, я знала, что должно быть больно, и потому приготовилась с неприятным ощущениям.