Первое боевое крещение я получила, как и весь полк и дивизия, 20 августа 1942 года в наступлении на немцев, располагавшихся на опушке леса. Еще до этого боя погибла моя лучшая подруга детства Рая Русакова. Ее рота при переходе попала в засаду и была обстреляна немецкими автоматчиками прямо с деревьев, их называли «кукушками». Сейчас про таких сочинили «романтический» фильм. Рая сразу же приступила к своим обязанностям и перевязывала раненых прямо под обстрелом. Немец, которого сейчас призывают понять-простить, прошил очередью из автомата ее и раненого, которому она оказывала помощь. Посмертно она награждена орденом Отечественной войны I степени. Фронтовой поэт написал в газете:

Нам же предстоял еще страшный бой. Бомбовые удары пикирующих бомбардировщиков по 30–50 самолетов за налет следовали один за другим. Несмотря на это к исходу 21 августа 1942 года мы очистили лес от немцев и вышли на южную опушку леса у станции Карманово. Мы, ротные сандружинницы, вылезали с опушки на открытое место, искали раненых, привязывали к лямкам и тащили в лес, а там другие эвакуировали их дальше, пули свистели рядом, рвались снаряды, но крики раненых указывали долг. Иногда подсунешься под убитого, послушаешь стоны, куда ползти, и лезешь, лезешь за очередным. Стояла жара, воздух пропитался испарениями крови, лившейся рекой. В горле от этого запаха першило. Долго это ощущение не покидало меня, и не хотелось, чтобы кто-то еще испытал такое. Курить тогда стала, чтобы отбить восприятие этого тошнотворного запаха, а не как сейчас курят – от развратной моды. Страшный, страстный, страдный, страда, труд – все эти слова русские, однопонятные. Страх не трусость.

И в это время я притащила раненого. Были такие лямки, раненого зацепляешь за эту лямку и тащишь еле-еле. Кто-то, если может, помогает и двигает ногами, а некоторые тяжелораненые – нет. Вытащила я одного, а меня тошнить стало от такого воздуха. Раненый мне и говорит:

– Знаешь, дочка, у меня здесь кисет, заверни мне папироску, дай мне и закури сама. И тебе легче будет от этого, не будет так тошнить.

И вот он мне первый раз дал эту папироску. И правда, мне стало легче, и я дальше стала выносить раненых. (Курила я с перерывами: когда дети малыми были, не курила, а так почти до 70 лет только папиросы «Любительские», потом одномоментно бросила.) Я песню часто вспоминаю такую:

Со значительными потерями дивизия освободила Карманово от немцев. 23 августа поступает приказ наступать на Гусаки – Субботино. Потом, помню, мы стояли за Субботино (была деревня рядом с Карманово Смоленской области и рекой Гжать. – МК). Кухня пришла к нам в лес, а в нее попал снаряд, лошадь убило, и вся лапша на деревьях оказалась, а мы, бедные, остались полуголодными.

Сильное сопротивление противника, огневые налеты артиллерии и атаки танков принесли дополнительные потери людей и техники, вынудили остановиться и прекратить атаки.

Начальник политотдела дивизии Горемыкин Михаил Григорьевич, находясь в боевых порядках батальона 1079-го полка, личным примером поднял в атаку красноармейцев: «Коммунисты, за мной!». Приказ о взятии Гусаки – Субботино был выполнен. Наш полковой комиссар Носенко Е. И. при таких же действиях нашего полка был тяжело ранен.