Обреченно вздыхаю, беру все необходимое и иду в палату. Как на эшафот. Настроение бодрое – идем ко дну.

– Ян, стой, – окрикивает меня Лилия.

– Чего тебе? – оборачиваюсь.

– Так обед для твоего немощного, – ставит на пост поднос с едой. – Заберешь или мне самой?

– Заберу.

Шприц убираю в карман, а в руки беру поднос с едой для Антона. Все по высшему уровню. Первое, второе, компот. Платников у нас кормят первыми, как будто остальные – люди второго сорта. Всегда коробит от такого разделения. Но не я придумываю порядки.

– Пытки едой? – ухмыляется Красовский, глядя на мои попытки не перевернуть этот поднос.

– Именно, – вздергиваю подбородок и ставлю на столик перед ним.

– Какие здесь спецэффекты? – Антон внимательно рассматривает еду и неприятно морщится. Не привык к нашему рациону? Бывает. Но другого нет.

– А это тебе самому придется разгадывать, – раскладываю тарелки и приборы так, чтобы удобно было пользоваться.

– Издеваешься? – Он брезгливо дергает плечами. – Я это есть не буду.

Кто бы сомневался. Не царские перепелки.

– Да ради бога, – равнодушно пожимаю плечами. – Но у нас тут не ресторан. И выбора не будет.

Мне в любом случае все равно. Хочется голодать – никто отговаривать не станет. Да и не убудет от него, если прослойку сделает.

– Ошибаешься. – Антон расплывается во все тридцать два. – Доставку еды еще никто не отменял. На тебя заказать?

Конечно. Сейчас все решается по щелчку пальцев. Ох уж эти богатенькие. Нет в них чего-то человеческого. А ведь кто-то старался, готовил для них.

– Обойдусь, – киваю на одну из его тарелок. – Меня и пюре с котлетой устраивает.

– Ах, ну да. Ты же не можешь себе позволить, – ехидно тянет он и скалится.

Обидно? Да, в общем, нет. Но такое ощущение, что в прошлое меня закинуло. Тот же персонаж, та же интонация. И даже тема та же. Только вот не коробит больше.

– Именно, – снисходительно улыбаюсь. – А ты можешь? – киваю на телефон. – Вот и пообедаешь сам, а меня больные ждут.

Иду к двери и жду, когда же до него дойдет.

– Стой! Подожди, – окликает Антон.

– Что еще?

– Я не могу сам, без рук.

Вот тебе и доставка…

– Сочувствую, – пожимаю плечами. – Но мое время вышло.

– Какая ты бессердечная!

– Ты даже не представляешь насколько, – смеюсь и вспоминаю, что так и не сделала инъекцию. – Ой, чуть не забыла, – достаю из кармана шприц. – Укол же еще. Оголяй ягодицу.

– Чего? – Глаза Антона округляются. – Ты сдурела, что ли?

При виде иглы он бледнеет и почти сливается с постелью. Боится, что ли? Да не может быть!

– Не подходи, – рычит Красовский. – Брось каку!

– Да что с тобой такое? – улыбаюсь от того, что он ведет себя, как маленький.

– Какие уколы? – совершенно искренне возмущается. – Что за варварство?

– Что такого-то? – натягиваю перчатки и достаю спиртовые салфетки. – Поворачивайся.

– Я не буду снимать трусы – Антон качает головой, неуклюже встает на ноги и отходит в противоположный угол палаты.

– Ты что, боишься уколов? – спрашиваю прямо, ибо других вариантов у меня просто нет.

– Вот еще. Ничего я не боюсь, – язвительно огрызается. – Просто не хочу перед тобой задом светить.

– Какой стесняшка, – закатываю глаза, искренне забавляясь ситуацией. – Напомнить, как ты светил передом?

– Может, я хотел произвести впечатление?

– У тебя получилось. Я до сих пор под впечатлением. Поэтому кусок твоей ягодицы его никак не испортит.

– Ладно, – вздыхает Антон. – Все равно не отстанешь.

Возвращается к кровати и сдается мне на милость. Даже удивительно. Что это было за представление?

Осторожно сдвигаю резинку его штанов вместе с боксерами вниз. Дезинфицирую и мысленно рисую сетку, выбирая, куда уколоть. Боюсь жутко. Руки трясутся, да я сама вся трясусь, как будто раньше этого не делала. Как же глупо-то.