Не успеваю вспомнить все свои прегрешения, как дверь без стука открывается, и в палату вкатывается тележка с ведром и шваброй, а следом, неприятно шаркая тапками, входит бабка в синей униформе и с платком на голове. Ну хоть «уборка номеров» не подкачала, и на том спасибо.

– Ну и что ты хулиганишь? – Бабка окидывает меня презрительным взглядом, как будто я какое-то жалкое насекомое. – Думаешь, мне делать нечего, как по сто раз тут мыть?

Да нихрена себе наезд. Ничего не перепутала?

– Вообще-то это твоя работа, – хмыкаю. – За которую платят деньги.

– Ты, что ли, платишь?

– Нет.

Иначе уже бы спросил за результат, которого, кстати, нет.

– Вот и не трынди, – бурчит она себе под нос и размазывает кофе по полу.

Господи, что за место? Что за дикие люди? Как мне отсюда свалить быстрее? Может, к Моту на дачу и там отлеживаться? Или Кристине позвонить, она должна была уже вернуться. Да хоть к тренеру, он не бросит в беде. Все что угодно, лишь бы не в этом колхозе.

– Ноги подними, расселся он, как дома на диване. – Деревянная швабра бьет по косточке.

Да блядь! Едва не подпрыгиваю и морщусь от боли. Что за херня? Меня тут что, для опытов оставили?

– Слышь, бабуля, – тихо рычу я, – начальника своего позови.

– Ага, – хмыкает та. – Президента тебе не позвать?

Это какой-то пиздец. Она вообще неадекватная. Нормально решить вопрос, видимо, не удастся.

– Ладно. Никого звать не надо, – сдаюсь я. Надо придумать какой-то другой план.

– То-то же, – снова хмыкает бабка и звучно шлепает тряпку в ведро.

– А медсестра моя где?

Может, она все же не такая отбитая?

– Яна? А я почем знаю? – Бабка равнодушно пожимает плечами. – Думаешь, у нее своих дел нет, только около тебя сидеть?

Да блядь! Че они здесь какие все тупые? Хочется побиться головой об стену.

– Хотя бы футболку снять можешь мне помочь?

– А че ж не могу-то? Легко. – Бабка кидает тряпку и вытирает руки о халат. Меня передергивает от брезгливости, но лучше так, чем в мокрой футболке.

– Давай, – тянет футболку на себя, снимаю с головы. – Ой…

– Что?

Не нравится мне ее интонация.

– Застряла.

И правда, не могу пошевелиться ни туда, ни обратно.

– Да как так-то? – психую я. Это уже за гранью.

– Рукава у тебя узкие, гипс не пролезает.

Конечно, это у меня что-то не так, а не руки у персонала из задницы.

– Ножницы нужны, – подсказываю гениальную идею.

– Сейчас поищу.

Бабка начинает суетиться, а у меня на тумбочке звонит телефон. Сука-а. Обреченно смотрю на него, на экране высвечивается фейс друга, а ответить не могу.

– Подожди, – окликаю бабку. – Подай мне телефон. Вот здесь, на тумбочке.

– На, – протягивает трубку. И че мне ее, съесть, что ли?

– Нет, надо ответить на звонок.

– Как?

– Вот на экране зеленая трубка, видишь?

Самый ответственный момент.

– Ну вижу, – с сомнением отвечает она.

– Сдвигай в центр.

Давай, бабка, не подведи.

– Так?

Смотрю на экран и облегченно выдыхаю. Все получилось слава богу.

– Да. Давай сюда.

Она помогает положить телефон на плечо. Прижимаю его ухом и выдыхаю в динамик:

– Мот, бродяга…

– Тоха, здорова, – смеется он. – Как ты там?

– Охуенно, – усмехаюсь и добавляю: – Я в полной и беспросветной заднице.

– Это как?

– Приезжай и сам посмотри, – смеюсь. – Только захвати…

Не успеваю договорить, как телефон начинает скользить по коже, а удержать его или поймать не получается.

– Блядь, нет!

Все же выскальзывает и летит вниз. Не просто вниз, а плюхается аккурат в ведро с грязной водой. Откуда оно здесь-то?

– Да твою мать! – рявкаю я, едва не лопаясь от злости.

– Что случилось? – Медсестра заглядывает в палату.

– Что ты смотришь? – рявкаю на нее. – Телефон мой доставай, быстро! Знаешь, сколько он стоит?