Мой (не)случайный малыш Лика Ланц

1. Глава 1

ВТОРАЯ КНИГА. Первая книга ""Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность" БЕСПЛАТНО. Читать по ссылке:

Рейнер

– Мы проиграли, Илья Эдуардович. Они выкатили релиз о запуске революционного программного обеспечения.

У генерального директора Васнецова глаза смертельно больной собаки. Он прекрасно знает, что это означает. Знаю об этом и я.

Вряд ли Лесновский за такой короткий срок смог сделать прорыв и из разрозненных кусков слепить что-то по-настоящему дельное. Напрашивался нерадостный вывод: он заполучил остаток недостающих паззлов.

– Это невозможно, – сорвалось с моих губ.

Васнецов посмотрел на меня ещё печальнее.

Почему нет? Всё может быть, если на руках у Лесновского козыри. Просто у меня в башке не укладывалось, что такое могло случиться.

Выводов напрашивалось два: либо меня предал мой яйцеголовый гений – Артём Дёмин, либо кто-то умеет читать мысли, влез в мою башку и забрал то, чего им не хватало.

В последнее время я пытался спасти тонущий корабль. И был уверен: всё у меня получится.

Я забросил семью. Почти махнул рукой на сына. Забыл, когда последний раз навещал прабабку. Да что там: я с очень дорогой мне девочкой почти не встречался. Всё было отдано единому богу: сохранить бизнес, активы, удержаться наплаву.

– Нам надо было сработать на опережение, – гнул своё Васнецов, – я вас предупреждал и предлагал. Но вы тянули и отмахивались.

Это он от отчаяния. Он бы никогда не позволил так со мной разговаривать. Но сейчас пользовался моментом.

Ощущение, что на голову свалился дом, развалился на куски и похоронил меня под руинами. В тот миг я думал, что это конец. И непонятно что ощущал.

Досаду – да. Дезориентацию – безусловно. Хотелось только одного: плюнуть, уйти, спрятаться в маленькой квартирке под крышей и уткнуться лицом в живот одной очень маленькой и храброй девочке, что умела сражаться со всем миром в одиночку. Сражалась и не сдавалась. Терпела меня, мудака, и ни разу ни в чём не упрекнула.

Я так ни разу и не сказал, что обожаю смотреть ей в глаза. Что люблю зарываться лицом в волосы, пахнущие осенью и горчинкой опавших листьев. Что обожаю, когда она отдаётся мне и ерошит волосы. У неё это получалось так мило… Будто я её маленький мальчик. Я поддавался этому. Прятался за неё. Был самим собой больше, чем где-либо. Рядом с ней.

Везде я изображал крутого и властного мудака. С Аней я мог быть слабым. И она это принимала.

Я хотел защитить её от всего мира. На самом деле, это она меня укрывала и оберегала, позволяла дышать, ощущать вкус жизни на губах.

Я так и не сказал, что люблю… Потому что колебался и копался в себе. Никак не мог решить. А может, трусил, потому что никогда раньше. Ни разу до неё. Оказывается, я так много упустил. И с ней я мог всё это наверстать.

Мне до чёртиков надоели крысиные бега. Я смертельно устал. И, может, хорошо, что всё летит псу под хвост. У меня есть шанс попробовать жить по-другому.

– Хватит пороть ерунду, Васнецов, – прервал я нытьё генерального. – Вы лучше других знаете: спешка нужна в двух случаях. И оба – не наш вариант. Ни один здравомыслящий человек не запустит сырой продукт.

– Ну, Лесновский рискнул! – у Васнецова голос сорвался в фальцет. Кажется, он истерит и жалок до безобразия.

Я посмотрел на него долгим взглядом. Фирменным. Васнецов попятился невольно. Правильно. Лучше бойся меня и не изображай из себя бессмертного.

– Правда? – приподнял я бровь. – И вы уверовали, что у него получится? Риск, конечно, дело благородное. А ещё удел глупцов. Если бы я был уверен хотя бы на девяносто девять процентов, я бы уже это сделал. И вы лучше других знаете, почему я не спешил.

– Потому что вместо исследований и испытаний, мы все занимались не пойми чем!

Осмелел, да. Отчаяние ещё и не такое ускорение придаёт.

– Я пытался всем дать шанс на долгую и счастливую жизнь. Вижу, зря. А поэтому… пусть всё катится к чёрту. А вы подумайте на досуге, что сделали вы. И что делаете сейчас, вместо того, чтобы искать выход. Впрочем, можете не стараться. Можете метнуться под крыло Лесновского. Возможно, он вас осчастливит. Если у него получится, конечно.

На Васнецова больно смотреть. И я больше не стал ни давить его, ни унижать. Я просто поставил всё на паузу и отправился в отдел переводов. Мне нужна одна-единственная девочка, которая сумеет залечить любые раны и не станет меня ни в чём упрекать.

В отделе переводов – рабочий бардак. Только стол Ани чист и непривычно пуст.

– Где? – задал я всего лишь один вопрос и увидел, как поменялась в лице Лола.

– Так уволилась. Сказала, вы в курсе.

Эта тоже буквально попятилась под моим взглядом.

И тут я понял, что… ничего не понял. Уволилась? Молча? Ничего не сказав?.. Как, однако, вовремя…

Первые мысли – самые дикие и взрывные. Они вспыхивали во мне дикими фейерверками и ослепляли.

Вот она в мужском туалете – красивая и далёкая. Я ещё подумал тогда, что мне её «подложили».

Вот она в моём кабинете – падает в обморок. Красивая, но с замазанными синяками, вызывающая жалость и поднимающая с глубин моей души воспоминания, что всегда – как незаживающая рана.

Аня действовала на меня по-разному, но никогда не оставляла равнодушным.

Не она бегала за мной. Я за ней. Как привязанный. Как больной и отравленный её честными глазами, её искренностью, её чистотой.

Я часто оставался у неё дома. Часто вёл при ней переговоры, носил важные документы, планшет и ноутбук, в котором слишком много всякой разной информации. Тайной – в том числе.

И я нередко оставлял всё это без присмотра. Не заботясь. Не подозревая. Не скрываясь…

Потому что доверял ей, как себе. Потому что думал, что нет человека искреннее и честнее, чем Анна Майская… чужая жена. Загадка. Ребус, который я так и не разгадал.

Я приводил её в свой дом. Знакомил с сыном. Не следил и не подозревал ни в чём. А теперь она ушла. Молча. Тихо. А главное – очень вовремя… Именно в тот день, когда мой корабль пошёл ко дну.

Листаем ещё >=====>>>

2. Глава 2

Я не мог сопротивляться этим мыслям. Они как отрава. Они как смертельный яд, что проникает в организм и парализует. И неизвестно – выживешь ли ты после его разрушающего действия. Разве что чудом.

И тогда я бросил свой тонущий корабль, как крыса, а не как капитан, что покидает судно последним. Оставил всё и отправился в квартирку, где был счастлив и беспечен.

Пока ехал, отрезвел.

Нет. Она не могла. Только не Аня. Иначе больше не останется за что зацепиться. Не останется во что верить. Не будет кого любить…

И тогда либо звереть и терять человеческий облик, либо умирать.

Я позвонил в дверь. За дверью кто-то был – я слышал, но открывать мне не спешили. А я всё давил и давил на звонок, слушая, как грохочет сердце в груди.

– О! Прости!

На пороге – девушка. Красивая. Но не моя Аня.

– Я тут это… в наушниках, – указала она пальцем на красный проводок, что висел у неё на шее. – Не сразу услышала, что ты трезвонишь. Ты, стало быть, Райдер? – смотрела она на меня с прищуром.

– Рейнер, – зацепился я взглядом за её тёмно-рыжие кудри. Вот кто девушка-осень. Яркая. Нестандартная. Но не Аня. А поэтому не вызвала во мне ровным счётом ничего. Никаких движений и колыханий.

– А, да-да, конечно! – рассмеялась она, будто я не фамилию свою назвал, а сказал что-то очень забавное или смешное. – Илья?

– Он самый.

– Проходи, – мотнула она головой, отчего грива её волос задорно взметнулась.

Я переставлял ноги как робот. Я уже понимал: Ани нет. И от этого хотелось тоскливо выть, как раненому волку.

– Я тут прибираю, нужно подготовить всё, чтобы отдать ключ хозяйке.

– Аня где? – спросил я. Получилось страшно и хрипло, будто я потерял бронхи в борьбе с простудой.

– Присядь, пожалуйста, – метнула в меня девица какой-то жалостливый взгляд, от чего стало ещё хуже.

Я рухнул на диван, который слишком много помнил. Скоро здесь ничего не останется. Стены. Мебель. Пустота. Обезличивание.

Я кинулся к шкафу. Не знаю зачем. На вешалках висели Анины вещи. То, что я ей покупал. Почти всё. Ничего не забрала…

– Я Маша, Анина подруга, – зачем-то представилась девушка. Как будто мне есть до этого дело. Маша, Наташа… без разницы. Вообще всё равно.

– Аня где? – обернулся я к ней. Вид, наверное, у меня был страшный, но девушка, видимо, не из робкого десятка. Не попятилась. Смотрела лишь на меня, слегка приподняв брови.

– Уехала.

– Куда уехала?

– Домой. Подожди, у меня для тебя есть кое-что.

Она вышла и вернулась через минуту. Протянула белый листок, сложенный пополам.

Я стоял не шевелясь. Наверное, боялся. Что вот сейчас возьму это и окончательно пойму: Ани здесь нет и не будет.

Девушка сама вложила лист в мою ладонь.

– Я выйду. На лоджию. Там цветы. Аня просила забрать. А ты… ну, ты сам знаешь, что делать.

Она отводила взгляд. И мне становилось всё хуже. Я сжал листок в руке. Скомкал его. Порвал бы, если б мог.

В ушах ревело пламя. В глазах двоилось от яростной беспомощности. Будто кто взял и насыпал песка. И больно, и ослепило…

Я слышал лёгкие шаги. Слышал, как открылась дверь на лоджию. Потом стало тихо. Очень тихо.

И тогда я снова сел на диван и бережно расправил белый листок на колене. Пальцы у меня подрагивали.

Я закрыл глаза. Пытался отдышаться. Там – Анин почерк. Красивый, аккуратный, учительский. Родной. Её пальчики старательно выводили буквы. Для меня.