Мы стали спускаться к пруду. По пути Вуд поинтересовался, что именно стряслось, когда он обратился и убежал. А когда я все рассказала, он нахмурился:

— Вы не обязаны были соглашаться и выполнять ее указания. Если она не хотела брать денег, то можно было прислать их отдельно с посыльным от самого инквизитора. Тогда взяла бы как миленькая, старая карга! Угрожать она решила невесте господина Вестера! Если бы он узнал об этом, то стер бы ее с лица земли. Не понимаю, откуда такая дерзость с ее стороны?

— Но мы же не скажем господину Вестеру? — спросила я. — Мне не хотелось бы услышать от него нравоучений и недовольства. Да и не удобно как-то… Только явилась — и уже вляпалась в неприятности.

— Но вы же вляпались в них из-за меня, — морщинка между бровей у Вуда стала только глубже. — Это я виноват.

— Про вас тем более не стоит знать Вестеру, — ответила я. — И вообще… Трудно, что ли, пожилому человеку воды набрать?

Вуд на это усмехнулся и покачал головой. Потом произнес:

— Госпожа Анна, все собирался вас попросить… Обращайтесь ко мне на «ты». Мне как-то неловко, когда такая, как вы, мне «выкает».

— Какая «такая»? — приосанилась я. — Может, вы считаете меня слишком старой? В смысле разницы возраста… Так она у нас не слишком большая. Тогда уж и ко мне можно на «ты», я тоже эти формальности не очень люблю.

— Нет, в смысле разницы положения, — Вуд смущенно улыбнулся. — Так будет правильнее.

— Ладно, — вздохнула я. — Правильнее так правильнее.

Не мне устанавливать те самые правила в чужом мире.

— Не понимаю, зачем этой ведьме вода из пруда? — проворчала я, возвращаясь к прошлой теме разговора.

— Зелья на ней делает. Говорят, прудовая вода для таких целей лучше, чем речная или озерная, — отозвался Вуд. Он сбросил обувь и стал закатывать штанины. — Вы будьте здесь, я сам наберу по-быстрому.

Я не стала возражать и присела на камень, пригретый солнцем. Оперлась было на руку, как та вдруг коснулась чего-то влажного, и я тут же одернула ее. Пальцы оказались измазаны во что-то жемчужно-голубое. Я поднялась и стала осматривать камень, пока взгляд не наткнулся на улитку с синей раковиной. Именно за ней тянулся след из этой странной субстанции. Чуть ниже сидела еще одна улитка, только с желтым домиком, и около нее все блестело от бледно-желтого перламутра.

— Надо же! — Вуд сел рядом со мной на корточки. Он уже успел наполнить кувшины, и те стояли, прислоненные к соседнему камню. — Это радужные улитки. Такая редкость, — он осторожно коснулся желтой, и на его пальце тоже остался сияющий мазок.

— Радужные, — повторила я с улыбкой. — Красивое название. Они бывают и других цветов?

— Самых разных. А это слизь, которую они вырабатывают, — Вуд протянул руку к воде, чтобы смыть ту самую слизь. Хотя по мне, по консистенции, она скорее напоминала плотную пудру или тени для век.

Я тоже перешла к воде и сполоснула пальцы, однако краска никуда не исчезла. Странно, потому что пальцы Вуда уже были чистые. Я тогда с усилием потерла кожу, но три пальца — большой, указательный и средний — по-прежнему были испачканы улиточным перламутром. Ерунда какая-то! Надо будет потом с мылом попробовать. Возможно, на меня просто попало больше, чем на Вуда.

По пути до лавки ведьмы Греты я еще несколько раз пыталась оттереть следы улитки, но так ничего не получилось.

— Ждите меня на улице, я сам отнесу воду старухе, — сказал Вуд, и я не стала его отговаривать.

Встречаться с ведьмой мне до сих пор было страшно. Что, если она захочет еще что-нибудь потребовать? Однако старуха без слов и проклятий забрала у Вуда кувшины и отмахнулась от него, отпуская. Я в это время подглядывала за ними через стекло, готовая вмешаться, если понадобиться.