Растерянный, я сидел около скулившего комка одеяла и не знал, что мне делать. Чувствовал свою беспомощность, но больше ненужность, ведь она просила меня неоднократно оставить её. Но тут её тело выгнулось под неестественным углом, и звук трескающейся кости сопровождался громким коротким криком. Я подхватил её тело, прижимая к себе, когда оно стало падать на пол.

Мелоди была не просто горячей. Температуру её тела можно было сравнить с реальным пламенем. Искаженное лицо от боли покрывали крупные капли пота, а выбившиеся пряди волос прилипли к лицу. Она клацала зубами, как от холода, и дрожащими пальцами старалась натянуть одеяло повыше.

На мгновение её тело в моих руках перестало биться, и она внезапно открыла глаза, четко посмотрев на меня.

Этого просто не может быть…

Желтая огранка почти золотого цвета, заменяющая привычный цвет радужки, переливалась в красивом свечении вокруг черного зрачка. Эти глаза я ни с кем не перепутаю. Ведь эта характерная черта присуща только одному виду сверхъестественных тварей – оборотням.

***

Лихорадка спала только к утру. Мелоди больше не пыталась меня выгнать. Да и, кажется, вообще не особо понимала, что происходит, и кто находится рядом. Она корчилась от боли, когда очередная кость в её теле ломалась, пытаясь трансформироваться, адаптироваться под оборотня, но тут же срасталась и возвращалась в прежний вид из-за быстрой регенерации сверхъсущества.

Как ей удавалось сдерживать эту адскую боль и не проронить не единого звука, ума не приложу. Возникало ощущение, что она проделывает это каждый раз, каждый месяц, терпя сквозь зубы невыносимые муки.

Маленькая, храбрая львица.

Многие слепые пятна, на которые я умышленно закрывал глаза и не предавал им особо значения, прояснялись.

Жгучий перец под подъездным ковриком – отпугиватель любопытных сверхъестественных носов. Она бежала и не хотела, чтобы её нашли. Вопрос: от кого и почему?

Но вопрос, почему я сразу не учуял в ней оборотня или хотя бы след магического существа, волновал меня больше всего. Было ли тому причиной, что Мелоди так и не смогла за ночь обратиться? Но в то же время стало понятно, почему внутренний волк так довольно крутил хвостом около этой девчонки – почувствовал самочку. Аппетитную, совсем юную.

Но сейчас он жалобно поскуливал, переживая о ней…

Голова девушки покоилась у меня на коленях с тех пор, когда она от бессилия отключилась с первыми лучами солнца. Я гладил её по кудрявой голове, надеясь, что это хоть как-то помогает. Потому что еще несколько часов назад я буквально ненавидел себя от того, что никак не могу помочь, кроме того, как держать тело, находящееся в настоящей агонии, в своих руках.

Мелоди слегка дернулась, её длинные ресницы затрепетали, и она начала медленно открывать глаза. Несколько секунд она дала себе на возвращение сознания и анализ ситуации, а затем, резко поднявшись с моих колен, привстала и отодвинулась на расстояние вытянутой руки, кутаясь в одеяло. К слову, в мое одеяло, потому что её было насквозь мокрым.

Так и сидели на полу, облокотившись спинами об стену, в полной тишине. Никто не решался её нарушить. Она - потому что не могла подобрать слов. Я - потому что не хотел её спугнуть.

Прошло около пятнадцати минут, как она спросила дрожащим голосом:

— Почему ты остался?

— Потом что мне было не безразлично.

Один вопрос и один ответ на абсолютно разные по природе, но одинаковые по итогу ситуации.

— А что ты … видел или слышал? — спросила она осторожно, избегая со мной взгляда, и, скорее всего, избежала бы и этого разговора, но знала, что я не позволю.