Недавно в письме пришли фотографии. На одной из них Женя сидит на лавке в каком-то саду среди высоких, аккуратно стриженых деревьев, а на заднем плане здание музея, похожего на тот, что на открытке, которую присылал нам Валентин Григорьевич. Лицо у Жени почему-то очень грустное и еще он сильно оброс, челка почти закрывает глаза, а волосы у висков чуть ли не превратились в бакенбарды. На другом фото он в своей короткой курточке стоит возле дверей училища и все-таки улыбается. Мне показалось, что он как будто стал выше ростом.

С отъездом Жени дома у нас намного тише и спокойнее. Теперь я в нашей с ним комнате живу одна. Сплю на диване, а раньше спала на кресле-кровати и если ложилась головой между деревянными подлокотниками, то обязательно снились страшные сны, как будто я в гробу.

Родители стали меньше ссориться. Может быть, это потому что отец заболел. Недавно он лежал на раскладушке под стеллажом с книгами и неожиданно как подскочит, как заорет не своим голосом. Что-то у него с сердцем произошло. Мама вызвала скорую помощь, приехала доктор, неказистая женщина маленького роста, она недавно появилась в нашем поселке. Сделала отцу какие-то уколы и ему стало легче. После ее ухода мама заметила, что женщина хоть и довольно некрасивая, но, по всей видимости, добрая и хороший врач.

Потом он лежал в больнице, мы с мамой к нему даже ходили туда, навещали. Мама испекла ему блинов. Он вышел к нам в тамбур, посмотрел на передачку и говорит маме: «Нахуй ты мне эти блины принесла». Больше мы с мамой к нему в больницу не ходили.

Сегодня вечером мы с мамой пойдем к родителям Олега, он живут недалеко от нас в таком же деревянном двухэтажном доме, как наш, только на втором этаже. Мама Олега получила от него письмо и хочет поговорить с нашей мамой.

В квартире у родителей Олега тепло от печки, на полу лежит ярко-красная ковровая дорожка и пахнет сладким печеньем. Нас пригласили пройти в комнату, но мама ответила, что мы спешим. Тогда мама Олега встревоженным голосом сообщила, что у ребят в училище происходит что-то странное и дала нашей маме прочитать письмо. Олег писал, что их в училище каждый день бьют старшекурсники и отбирают все деньги. Однажды, когда у них не было денег и за это их могли сильно избить, они сбежали из общежития и попросились к Валентину Григорьевичу. Тот устроил их на ночлег в общежитии консерватории, где работает его жена. Но потом им все равно пришлось вернуться к себе в комнату, потому что в консерватории нельзя долго находиться посторонним.

Мы шли домой по вечернему поселку, поскрипывал недавно выпавший снег, уличные фонари освещали тропинку, и мама вслух рассуждала, что Олег, скорее всего, сильно преувеличил, он мнительный мальчик, и пишет вот это все, чтобы разжалобить своих родителей, которые к нему всегда были довольно строги. Не боится напугать мать. Женя не пишет такого, потому что не хочет зря волновать маму, да и вообще смотрит на мир более жизнерадостно.

Конечно, мама послала Жене телеграмму и позвонила Валентину Григорьевичу, который ее успокоил, сказал, что ребята действительно разок переночевали, но ему они сказали, что у них в общежитии было в тот раз сильно холодно, то ли из-за двери поломанной, то ли из-за разбитого окна. С Женей мама тоже говорила по телефону, вызвала его на междугородний разговор, и он сказал, что все в порядке, никто их не обижает. Но с этого времени все равно мама постоянно говорит о том, что Женю надо забрать домой.

IV

Через некоторое время после телефонного разговора с Женей и Валентином Григорьевичем мама немного успокоилась и перестала повторять, что хочет забрать Женю из училища. От Жени приходили бодрые письма, в которых он рассказывал смешные истории про общежитие и учебу. Олег тоже больше ни разу не писал своим родителям, как у них отбирают деньги и бьют.