Между прочим, в кладовке, на наружной стенке которой прикреплен турник, Женя устроил фотолабораторию. Кладовка небольшая, не больше полутора метров в длину и метра в ширину. Но Женя в ней как-то смог разместить все необходимое оборудование. Сначала он закрыл окно из кладовки на кухню плотной тканью, так, чтобы ни один лучик света не проникал. Потом смастерил что-то наподобие стола вдоль стены. На этом столе мы поставили фотоувеличитель. Там же было еще немного места для ванночек с проявителем и закрепителем. В верхнем углу висел фонарь, светивший таинственным красным светом.

Сначала я просто смотрела, как он заряжает пленку в фотоаппарат, позже стала помогать ему готовить растворы, проявлять пленку в специальном черном бачке, а когда она высохнет – заправлять в увеличитель и печатать черно-белые фотографии, которые потом тоже сушились на веревке, зацепленные деревянными прищепками. На тех фотографиях были наши соседи по двору, уличные собаки, а также одна улыбчивая старшеклассница с ямочками на щеках и длинными, вьющимися волосами, которая, как и Женя, любила играть в волейбол и участвовать в школьных спектаклях.

Скоро Жене надо будет уезжать. С собой у него должно быть свидетельство о рождении, только мама почему-то не может его нигде найти. Приходится взять копию, она написана на листочке в клетку аккуратным маминым почерком, но чтобы эта копия стала настоящим документом, ее нужно заверить печатью. К сожалению, сейчас выходные и нотариус не работает. Тогда мама просит отца поставить на копию печать его мясокомбината. Отец ставит печать, пишет, что копия верна и теперь точно можно отправляться в путь.

Мама сама не может поехать с Женей в Ленинград. Мальчиков повезут родители Олега. А там их встретит Валентин Григорьевич и поможет добраться до училища.

Однажды Женя уже уезжал из дома. Это было два года назад, как раз когда была олимпиада. Женю отправили в «Артек» по путевке. Первое время после его отъезда мне все казалось, что вот сейчас он взбежит по лестнице, распахнет дверь, и дома станет шумно, весело, мы будем играть в какие-нибудь игры, может в шахматы, а может быть в азбуку Морзе, или мастерить маленький снегоход на полозьях из белого провода с бороздкой посередине и с моторчиком из магазина, как в журнале «Юный техник», или будем читать книжку по очереди, «Двенадцать стульев», например, а вечером за ужином наперебой рассказывать маме, как дела у нас в школе или во дворе. Но никто не взбегал по лестнице, а дома было тихо и непривычно пусто. Хорошо, что через месяц мы с мамой поехали в отпуск, к тете Вале, маминой сестре, в Севастополь, а там как раз и у Жени закончилась смена в лагере.

И вот Женя снова уезжает. Но теперь не на один месяц, а почти на целых полгода, до самых зимних каникул.

III

      Пришла телеграмма от Жени – они с ребятами благополучно добрались до училища. Жена Валентина Григорьевича сказала маме по телефону, что лично проследила за тем, как мальчики заселятся в общежитие. Она дала свой телефон и адрес Жене, чтобы он звонил и приходил в любое время.

Теперь мы каждый день ждем от Жени писем. Почтовые ящики стоят в двух домах от нашего, и я заглядываю туда всякий раз, как прохожу мимо – и утром, и днем, возвращаясь из школы, и просто в любое время, когда окажусь рядом.

Женя пишет, что у него все хорошо, денег хватает, гуляли с Олегом по Ленинграду. Андрей, полный высокий мальчик из Жениного класса, который поехал вместе с Женей и Олегом, поступил в другое училище, железнодорожное, а Женя с Олегом учатся вместе и живут в одной комнате.