– Тебе хорошо говорить об этом, – снова сопротивляюсь я.

Ян бросает на меня нечитаемый взгляд из-под ресниц. Лицо его застывает в своей невероятно гармоничной скульптурности, но он сейчас больше памятник из мрамора, чем живой человек.

– Это правило действует и в обратную сторону. Некий бумеранг, что бьёт в слабые места. Некий эталон красоты – та же ширма, за которой ничего другого не видят. А я не идол, я человек. Со своими сомнениями, страхами, увлечениями, душой, сердцем. Никакое тело не заменит внутренний мир. И если не найти баланс – то, что преобладает, сожрёт то, что не выпячивается наружу.

Я сидела оглушённая, как будто меня по затылку ударили.

Идеальный Ян тоже страдает из-за внешности?.. Только со знаком наоборот? Если мне мешает моя непривлекательность, то ему помехой – красота?..

12. Глава 12

Было о чём подумать. Но в голове образовалась каша, и я никак не могла понять, куда мне двигаться.

Ян дал понять, что я ему нравлюсь. Он, наверное, намеренно остановился на моём лице и ничего не сказал о теле. Тактично умолчал? Ни слова о груди или бёдрах, о ногах или руках. Значило ли это, что тело моё для него непривлекательно?

Я жалела, что мы не встречались каждый день. Я радовалась, что часы нашего общения были редкими, а от этого – ценными. Телефонная болтовня и переписка не в счёт. Мы больше чатились под вечер, когда Ян наконец-то освобождался. К тому времени я чётко уяснила: работа для него очень важна. Профессионализм не пустой звук.

Он хотел достичь чего-то в этой жизни. Своим трудом, талантом, умениями. У него всё получалось. Не хватало опыта, но цель существовала, и он к ней шёл. В отличие от меня.

В институт я поступила, потому что понимала: нужно образование. Но к моменту окончания школы я не определилась. Не нашла дело, которое бы привлекало больше всего. Поэтому выбрала менеджмент – вроде как популярная и перспективная профессия. Но гореть и зажигать звёзды не спешила. Попросту – добросовестно посещала лекции и практические занятия, слушала преподавателей, читала учебники, исправно сдавала зачёты и экзамены.

До знакомства с Яном я не задумывалась о цели своего обучения. Но мир, который он мне показал, перевернул во мне всё. И это в том числе. Нет-нет, но я задумывалась: а туда ли я иду? Смогу ли гореть так же, как и он?

У меня было время переварить наш разговор. Теперь, перед тем как лечь спать, я проводила два тайных ритуала. Раздевалась донага и разглядывала себя в зеркале. Вглядывалась в своё лицо и тело.

Не знаю, что в конце концов победило. Может, слова Яна, что звучали в ушах. А может, я наконец-то научилась смотреть на себя без отвращения.

Я уже не казалась сама себе несуразной и некрасивой. Что-то во мне всё же было пусть не прекрасное, но притягательное. И глаза, и нос неплох. И кожа отличная. Может, я и костлявая и высокая, но не сказать, что скелет из концлагеря. Какие-никакие формы присутствовали.

Я начинала в себя верить. За ту неделю, что мы не виделись, произошёл какой-то неуловимый сдвиг, и мне не терпелось поделиться этим с Яном. Я мечтала, как мы встретимся. Представляла, как иду с ним рядом – и уже не путаюсь в ногах, потому что с «голой правдой» у зеркала я неожиданно раскрепостилась и уже не сутулилась при ходьбе, не пыталась стать менее заметной. Даже Ксюша это заметила, а значит, мой самопальный тренинг действовал!

И всё так бездарно рухнуло. Провалилось в такую пропасть, что неизвестно, как из неё теперь выбраться, что делать, как быть, чем дышать…

Дом Айдановых. Второй этаж. Я и Шуша подглядываем. Шуша что-то горячо шепчет мне на ухо, а я не слышу.