– Я не хотел огорчать маму. Я хотел сделать вам подарок.

– Спасибо, сынок, – сказал папа. – Мне нравится твой подарок.

– Я не про мамину доску, про другой подарок, – сказал я.

– Как, еще один подарок? – удивился папа.

– Пойдем покажу. – Я взял папу за руку и повел его в спальню. Здесь я показал на спинку его и маминой кровати. – Вот.

Папа долго-долго смотрел и ничего не говорил. Лишился дара речи. По его лицу трудно было понять, нравится ему моя работа или не очень. Наконец папа спросил:

– Что это?

– Звездное небо, – сказал я. – Созвездие Мишутки.

Папа рассмеялся так громко, что у меня зазвенело в ушах. В спальню вбежала мама.

– Что случилось? – Увидев утыканную звездами-шляпками спинку кровати, мама ойкнула, закрыла лицо руками и опустилась на край постели. – Боже мой, – запричитала она, – где найти силы слабой беззащитной женщине, чтобы справиться с двумя мужиками, их которых старший еще больший оболтус, чем младший…

Каждое имя что-нибудь означает. Мое имя, твое, имена твоих родителей и друзей. Не бывает имен, которые ничего не означают. Даже Бабах. Ты хочешь знать, что означает это имя? Мне тоже было интересно узнать это. Особенно когда у меня отобрали молоток и убрали его на антресоль.

Плотника из меня не получилось, играть с игрушками было скучно, я лежал на диване в своей комнате, заложив руки за голову и закинув ногу на ногу, и разговаривал с Бабахом.

– Бабах, почему у тебя такое имя? – спрашивал я.

– Имя как имя, – отвечал Бабах. – Самое-пресамое лучшее имя на свете.

– А что оно означает?

– Всё.

– Всё-всё?

– Всё-всё.

– Разве так бывает?

– Еще как бывает!

Я решил, что Бабах шутит. Считает, наверно, что со мной нельзя говорить серезно. А Бабах продолжал:

– Даже когда совсем ничего не бывает, я уже был.

Я попытался представить, как бывает, когда совсем ничего не бывает, но у меня ничего не получилось.

– Расскажи про свое имя, – попросил я.

– Что тебя интересует?

– Всё-всё.

– Моё имя означает всё-всё.

Бабах определенно подшучивал надо мной. Я бы не удивился, если бы он сказал: «Я самый-пресамый большой шутник на свете. Чемпион мира среди самых больших шутников».

– Объясни, как получилось, что твое имя означает всё-всё, когда ничего не было?

– А вот так и получилось.

– Как «так»?

– Ты не поймешь.

– Пойму, – сказал я. – Я уже большой.

– Если я тебе расскажу всё-всё, ты испугаешься.

– Не испугаюсь. Я ничего не боюсь.

Слышно было, как Бабах вздохнул.

– Ну, слушай, если ты такой храбрый. Плотника из тебя не получилось, может, получится кто другой дельный.

И Бабах стал рассказывать.

Когда-то, очень-очень давно, ничего не было. Не было ни Земли, на которой мы живем, ни Солнца на небе, ни самого неба со всеми его звездами и созвездиями. Не было ни вчера, ни сегодня, не было далеко или близко, не было ничего, что можно было бы потрогать или увидеть. Да и никого, кто бы мог это ничего потрогать или увидеть, тоже не было.

– Понятно объясняю? – спросил Бабах.

– Понятно, – сказал я. – Была дырка.

– И дырки не было. Была пустота. Одна только пустота. Как в твоей комнате, если из нее выбросить все игрушки, вынести диван, на котором ты разлегся, как самый-пресамый главный лентяй в мире, не было даже твоей комнаты.

– А маминой и папиной спальни тоже не было? – спросил я.

– И спальни не было. Говорю же тебе, не было ничего, совсем ничего и никого. Представил?

– Представил, – сказал я, хотя не представлял, как может быть, чтобы не было ничего, даже дырки.

– И вот, когда совсем-совсем ничего не было, – сказал Бабах, – вдруг ка-ак бабахнет. Бабах-тарарах-трах-тах!

Я вздрогнул.