– Ничего не хотел изобразить, – пробурчал я.

– Нет, хотел, – сказал Бабах. – Хотел изобразить танцующего червяка. Червяк получился, но не танцующий, а парализованный. Кому и зачем нужно любоваться парализованным червяком?

– Я не виноват, что гвоздик согнулся, – оправдался я.

– Ну конечно, это молоток виноват, – сказал Бабах. – Ладно, не стану докучать тебе нотациями. Теперь твоим обучением займусь лично я. Самый-пресамый лучший учитель на свете. Чемпион мира среди всех самых лучших учителей. Начнем с простого: поищем новый подходящий материал для забивания гвоздей.

– А что с маминой доской будем делать? – спросил я.

– Забудь про доску. Была мамина доска, а стала твой самый большой позор. Попробуй забить гвоздь в стену.

– Не получится, – сказал я. – Папа говорит, тут нужна электрическая дрель.

– Дрелью тебе пользоваться рано. Ты вместо вилки воткнешь в розетку собственные пальцы, а я потом отвечай за тебя.

– Что я, по-твоему, глупый, не понимаю, что засовывать пальцы в розетку нельзя?

– Глупый или не глупый, а током тебя так шандабрахнет, что мало не покажется, – сказал Бабах. – С электричеством шутки плохи. И потом: ты кем собираешься стать, плотником или монтёром?

– Плотником.

– Ну так не умничай, а ищи.

– Что искать?

– Подходящий для забивания гвоздей материал.

– Я ищу.

Мы бродили по квартире, но ничего подходящего я не находил.

– Давай начнем с тумбочки, – предложил я. – Тумбочка самый подходящий материал для забивания гвоздей.

– Голова и два уха, – сказал Бабах. – Ты бы еще предложил забить гвозди в телевизор. Шевели мозгами. Или ты решил, что я должен не только учить уму-разуму будущего плотника, но и думать за него? – Бабах замолчал и засопел еще громче. Прошло сто тысяч миллионов лет, прежде чем он заорал: – Идея! Я придумал самую-пресамую гениальную идею изо всех гениальных идей, какие существуют на свете!

Я приготовился выслушать Бабаха. Но он не торопился делиться со мной своей самой-пресамой гениальной идеей. Вместо этого Бабах спросил:

– Ты что подарил своим родителям в последний раз?

– Не помню, – сознался я.

– Стал такой большой и старый, что совсем отшибло память?

– Я правда не помню, – сказал я.

– Это означает одно: ты никогда ничего не дарил своим родителям, – сказал Бабах.

Похоже, мой друг был прав: не помню, чтобы я когда-нибудь дарил что-нибудь маме и папе. Это мама и папа дарят мне разные разности. У меня набралось такое множество подарков, что ими заполнена вся моя комната.

– Нехорошо, – сказал Бабах. – Самое-пресамое плохое на свете – это неблагодарный сын, который думает только о себе и своих удовольствиях.

Возразить Бабаху было нечего: он был прав.

– Слушай и запоминай, пока я добрый и готов поделиться с тобой своей самой-пресамой гениальной идеей, – великодушно сказал Бабах. – Мы подарим твоим родителям звездное небо.

– Как это? – не понял я.

– Обыкновенно. Бери молоток и гвозди и айда в спальню твоих родителей.

В спальне Бабах спросил:

– Как тебе эта спинка кровати? Ее специально придумали, чтобы превратить в звездное небо. Представь: легли твои родители спать, а над их головами зажглись самые-пресамые яркие звезды. Какой-нибудь дурак скажет, что это не звезды, а шляпки гвоздей. Но ведь твои родители не дураки, им такая глупость не придет в головы?

– Не придет, – подтвердил я. Подтвердил неуверенно, потому что засомневался, что маме и папе понравится, когда они увидят над своими головами шляпки вбитых в спинку кровати гвоздей.

– Приступай, – приказал Бабах.

Я колебался.

– Что я должен делать?

– Забирайся с ногами на постель родителей и начинай забивать гвозди. Да пошевеливайся, времени у нас в обрез.