Выглядело вполне… мирно. Мужчины, отложив оружие, сидели кругом возле очагов, не обращая  внимания на дождь, или же спали под простыми полотняными навесами. Иногда мелькал кто-то с котелком, от которого шел пар, на двух или трех площадках тренировались - воинов с мечами и копьями вяло подбадривали, а те, раздевшись чуть ли не до одних штанин, плясали друг напротив друга.

Но чем ближе мы подъезжали к самой крепости, верхушки которой уже показались вдалеке, да к сердцевине лагеря воронья, тем больше я понимала, что мирного здесь мало.

Теперь попадались богатые шатры и лошади наизготове, воины в полном облачении, ожидающие приказов, щиты, выложенный в защитную стену, а еще…

Запах крови и пепла.

Я осторожно посмотрела в ту сторону, откуда он донесся, и тут же отвернулась. Огромный, все еще тлеющий костер, и очертания останков не оставляли сомнений, что или кто именно там лежит. 

Мне рассказывали, что северяне сбрасывают своих людей в пропасти или заковывают их в вечный лед, но то ли они сменили традиции, то ли все это было не правда, только  и здесь искры тел и душ отправлялись наверх с помощью огня.

Мы почти доехали до самого крупного шатра, возле которого стояло немало вооруженных мужчин, когда меня ссадили и приказали грубо:

- Иди к тому пологу, к девкам. Они покормят. И не вздумай двинуться оттуда - я должен легко тебя найти, как только придет время.

Похоже, воин ждет удобного момента, чтобы вручить королю. И наша встреча с Вороном чуть откладывается. Я постаралась не испытывать облегчения - толку-то. Не сейчас, так позже. Хотя и неплохо, что будет это не при свете дня…

Перехватила свой сундучок, в который были напиханы все «приемлемые» для рабыни вещи, травки, тряпки, и, погружаясь в грязное месиво под ногами, отправилась в указанное место, где и правда обнаружились женщины. Ну как, женщины…

Меня снова обуял ужас.

Четверо девиц с грязными лицами и нечесаными волосами сидели возле небольшой жаровни и ели что-то вроде лепешек. Они даже не среагировали на мое появление, а я… я смотрела и не могла оторвать взгляд.

В одних только шерстяных плащах поверх старых и сальных коротких тряпиц, с остекленевшими глазами, лицами в синяках и кровоподтеках. Всегда готовые лечь, раздвинуть ноги, или дать на себе отыграться после тяжелого дня… И все это за кусок еды и, может быть, потом, пару звонких монет. Откуда они взялись такие? Рабыни? Деревенские простушки? Или…

Я вздрогнула, увидев на шее у одной из них вязь татуировки. И едва сглотнула подкатившую к горлу тошноту.

Жена ярла

Убитого ярла, наверняка.

Великая Фрейя, клянусь, меня эта участь минует. Потому что я предпочту отправиться по подземной реке в бесконечный путь, чем стать  подстилкой у тех, кто уничтожил мою семью.

Хоть с утра у меня не было и кусочка во рту, есть я не смогла. Села чуть в стороне и прикрыла глаза. Гул голосов за пределами навеса превратился в ненавязчивый шум, запахи я почти перестала воспринимать, а под веками уже плясали тени... но в этот момент раздался звук рога, столь знакомого каждому воину, и следом крик:

- Нападение! Из леса! В щиты!

И Хель начала свою жатву.

12. ГЛАВА 11

По нашему временному прибежищу проносятся кони.

В первые мгновения кажется именно так… Полотяной навес сминает с огромной силой, камни вокруг не жаркого очага летят во все стороны, взрытые огромными копытами, а женщины, до того не проявлявшие к своей судьбе интереса, падают назад и в страхе отползают с криками.

Я успеваю сжаться в комок.

В одно мгновение упорядоченное течение жизни превращается в бурное море голов и воплей, звона железа и стона тетивы, команд собирающихся в живой щит воинов и хлопков сорванных полотнищ. Кажется, одну из девиц задели  - в такие моменты воины не разбираются, кто попадает под удар подковы - но остальные уже хлопочут над ней. Я же выползаю из-под наваленных тряпок и, прижавшись к стоящей позади перевернутой телеге, осматриваюсь.