Шли минуты. Бурая река медленно текла вниз, унося куски отколовшегося грязного льда. По небу проносились птицы. Черный дым взрыва поднимался вверх. Слева, ниже по течению, где стояла фабрика, темные трубы выдыхали свои белые клубы, и они тоже таяли в пелене низких серых облаков.

– М-может, он уже в-все? – тихо и с осторожностью вымолвил рыжий и вздрогнул от своих же слов.

– Замолчи, – спокойно и холодно приказал человек в плаще.

Колени его вымокли от снега. Пальцы рук слегка покраснели от холода.

Вдруг спасенный дернулся, выплюнул воду и закашлял. Распахнув глаза, он рывком сел, толкнув от себя своего спасителя так, что тот свалился на спину. Поднялся на ноги, качнулся и приложил руку к правому виску, затем сделал два неровных шага вперед. Человек в плаще пристально в него вгляделся, затем повернулся к остолбенелому рыжему и жестом приказал ему исчезнуть отсюда прямо сейчас. Рыжий заерзал и начал суетливо отползать прочь, испуганно глядя на «ожившего» утопленника.

А тот, что несколько секунд назад лежал на снегу, уже стоял у воды. Он поднял пустые голубые глаза, взглянул на город, что за рекой. Увидел серое небо, клубы дыма над крышами домов. Во взгляде происходили изменения – к человеку медленно приходило полное осознание случившегося. Кажется, с выдохом он произнес чье-то имя. Потом еще одно имя. И еще.

Свалившись на колени то ли от временной слабости тела, то ли от эмоционального потрясения, он обхватил голову руками. Его отчаянье обрушилось на берег тяжелой лавиной тишины. В ней потонули все прочие звуки.

Кричать – слишком тихо.

***

Громыхнуло довольно далеко. И все же взрыв сильно напугал маленького одиннадцатилетнего мальчика. В ужасе вытаращил он огромные глазки цвета черного чая, а сам прильнул к стене, не в силах отвести взгляд от окна. Там какие-то серые облака вздымались над краснокирпичными крышами. Мальчик не видел источника опасности, но одного лишь звука оказалось достаточно, чтобы перепугать его до смерти и помешать заниматься математикой. Не зная, чего ожидать дальше, он поспешил спрятаться от жуткого звука в шкафу.

В темноте и за закрытой дверью он почувствовал себя слегка в безопасности. Ребенок затаился и прислушался.

Сначала с кухни донеслись скрип ножек табурета и тяжелые шаги отца: видимо, он оторвался от любимой бутылки и подошел к окну. Спустя некоторое время на улице закричали люди.

– Теперь это каждый год будет происходить? – зло забурчал отец. – То один у власти, то другой. Только все они как один идиоты.

Снова скрежет ножек по заляпанному полу. Журчание наливающейся в чашку жидкости. Глухой стук бутылки о стол. Едва слышные глотки. Шмыганье носом. Когда отец пил, то начинал издавать звуки, напоминающие скорее животные, чем человеческие. В такие моменты, когда становилось слишком не по себе, мальчик всегда старался спрятаться и не попадаться отцу на глаза. Он не знал, почему чаще забирался именно в шкаф. Бывало, конечно, что прятался под кроватью или уходил на улицу. Но сегодня, как и во многих других случаях, выбор пал именно на темные дверцы в гардеробной. Там он и уснул.

Ребенку везло не попадаться под отцовскую горячую руку. Но вот под братскую…

– Ах ты тварь мелкая! – с утра пораньше дверь шкафа мигом распахнулась, мальчика за шиворот выволокли на свет.

Старший брат отшвырнул младшего в сторону. Тот ударился о стену и свалился на четвереньки.

– Маленький поганец! – подросток лет пятнадцати поднял с пола отцовские подтяжки. – Я тебе говорил не брать мои вещи! А ты опять!

Он размахнулся и со всей силы огрел младшего брата, попутно осыпая его отборной руганью. Мальчик завопил, выставив руки вперед в защитном жесте, но это не помогло. Его принялись ритмично и фанатично бить. Средний брат тупо стоял чуть поодаль и наблюдал.