К концу месяца воздух стал сухим. Мотивированный мыслью о дожде, Тим постарался устроить крышу с досками и рваным брезентом так, чтобы его матрас не намок. Поставил рядом ведро, а затем взял в руки книгу.

Читал он редко и недолго. В период с двенадцати (а, может, и с одиннадцати) по тринадцать лет он по неясной причине глотал книги одну за другой, почти не отделяя прочитанное от реального. Что так возбудило его интерес? Трудно сказать. Теперь же не до чтения – жизнь на улице мало сочеталась с культурным развитием. Впрочем, книги бродяге попадались еще реже, чем он их читал. Раз в год ему везло отыскать в какой-нибудь помойке брошенную кем-то книжонку и, повинуясь неясному инстинкту, он утаскивал ее к себе в убежище, на ходу принимаясь изучать первые строки.

В середине дня Тим отложил книгу и высунул нос из укрытия. Дождь так и не изволил пролиться, а значит, можно предпринять на вылазку в город. К счастью, ощущение бессмысленности бытия уже перестало так сильно долбить по голове. Можно и прогуляться. Он намотал на лицо шарф по самые глаза, скинул вперед длинные волосы и вылез из убежища. Обычно его не волновало, что люди могут о нем подумать. Их мысли – их проблемы. Чужое мнение беспокоило его только при угрозе жизни. Например, если кому-то он казался достаточно подозрительным, чтобы кликнуть «Волков».

Город встретил уныло бредущими по улице людьми и запахом пыли. За последние пару дней в этом районе случилось нечто неуловимое. С одной стороны, не изменилось ничего, но с другой мерещилось, будто в тени проулков и пустых окон таился всевидящий наблюдатель. Причем следил конкретно за ним – Тимом. Он предполагал, что после встречи с бандитами его, вероятно, держали на мушке, но зачем? Почему роковой выстрел еще не грянул?

Появляться несколько раз подряд на одной и той же улице – затея из опасных. А уж после вчерашнего и вовсе страшно оказаться в поле зрения тех же людей. Особенно того торговца. Поэтому Тим проскользнул вдоль стены одного из домов и свернул за угол в переулок.

– Привет! – пропищал детский голосок.

Рика обежала своего знакомца и встала напротив него. Тот сразу отвел глаза от ее дружелюбной мордашки.

– Почему ты так поздно? Я думала, что ты совсем не придешь.

– Я, э-э-э… – Тим почесал затылок, выдумывая убедительную причину отвязаться.

– Почему у тебя щека синяя? – вдруг спросила девочка.

– Споткнулся и упал, – сухо соврал бездомный, подтягивая выше сползший шарф.

Ложь сработала. Рика цокнула языком и покачала головой.

– Аккуратнее надо быть! Пойдем играть, – она схватила своего нового друга за руку и потащила вниз по улице.

Тим безвольно последовал за девочкой с таким видом, будто ему предстояло нести на себе непосильный груз. Он решил, что сегодня посидит с малявкой и больше не будет появляться в этих местах.

И во что они, спрашивается, будут играть? Рика ведь ребенок. Чем обычно предпочитают заниматься эти маленькие человечки? Уж точно не в беседы о скучной и унылой жизни. А со своими странностями Тиму подойдут разве что жмурки.

Рика завела его за угол полуразрушенного дома, где здания образовали квадратный пустырь, где из сухой земли торчало нечто похожее на детскую площадку. Точнее, то, что от нее осталось: кривая облезлая конструкция для лазания, каркас горки, косые ржавые качели, сломанная песочница без песка. Безрадостная картина.

Девочка указала пальцем на дальний пятиэтажный дом из серого кирпича.

– Вот тут я живу. А вот там, справа, там вот окно с краю на первом этаже – это мое, – улыбнулась она.

– Во что хочешь поиграть? – без интереса спросил Тим, пристально глядя в сторону окна.