«Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья».2

Тим лишь усмехнулся и прикрыл глаза.

«Ну-ну. Товарищ ждет с нетерпением», – и с этой мыслью он понуро покинул двор здания.

Легкий порыв холодного и совсем не летнего ветра пронес над битым асфальтом пару пакетов и фантиков. Тим поежился от пронизывающего холода и ускорил шаг. Через полтора часа он уже достиг окраины. Отсюда до его пристанища совсем ничего: вдоль по улице, поворот налево, поворот направо. У него оставалась половина батона хлеба и полбутылки воды. Взяв еду под мышку, бездомный огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, свернул налево.

Тима встретил мрачный проулок. Впереди темнела невысокая кирпичная перегородка, которую можно было перепрыгнуть, забравшись на стоящие под ней ящики. Отсюда до самодельного убежища была всего пара шагов.

Тревога оцарапала спину. Тим глянул по сторонам в поисках источника опасности. Позади будто поднялось цунами, готовое захлестнуть беззащитного перед ней человека…

– Вот ты где! Далеко собрался? – раздалось из-за спины.

Тим вздрогнул и выронил еду, а сердце моментально убежало в пятки.

Только не они. Только не сегодня!

– Держи его!

Тима прижали к стене раньше, чем он успел что-либо предпринять: только рефлекторно попытался разжать сильные пальцы, сдавливающие его горло, как силки. Бесполезно. Средний брат – болван с мускулатурой – держал мертвой хваткой, от которой горле возник удушающий ком. А вместе с тем и животный страх смерти.

– Гони все деньги, живо, – отчеканил скрипучий голос.

Как Фим и Джим умудрялись найти своего младшего брата в любой точке города – еще одна неразрешимая загадка.

Из последних сил Тим согнул ногу в колене и слабо, будто боясь повредить, толкнул ею стоявшего перед ним человека. Старший брат злобно чертыхнулся. Последовал болезненный удар по лицу.

– Ты, тупица, жив еще, потому что мне так хочется! Сечешь? Пинаться будешь? Я тебе ноги переломаю, понял? Чтоб ты ползал. Эй, Джи, покажи ему, что бывает, когда не слушаешь старших.

Пальцы на шее сжались сильнее, превратив вдох в сдавленный хрип. Потом его словно вытерли о стену и отбросили в сторону. В спину врезался жесткий асфальт, сбивая и так ослабевшее дыхание. От ужаса возможной смерти веки раскрылись сами собой. Руками он схватил свой шарф, пытаясь оттянуть его от шеи, спасаясь не столько от шарфа, сколько от удушья.

Тим увидел влажные глаза своего старшего брата. От радужки почти ничего не осталось, только две черные дыры зрачков в голубоватом обрамлении на фоне красноватых белков.

Тело наполнилось чувством ненависти, колючего желания, жажды. Гадкое, уничтожающее желание, словно зуд, пронизывала естество старшего брата. Крик вырвался сам по себе. Тим обхватил голову руками, повернулся на бок и зажмурился. Как и всегда, единственный выход – отдать деньги. Иначе Фим его попросту убьет и заберет желаемое с трупа.

– Гони, что есть, говорю! – требовательно завопил старший брат и еще раз ударил жертву по лицу быстрым движением.

Под одежду пролезли чьи-то холодные руки, затем направились по карманам. Вероятно, к поиску денег подключился Джим. Средний брат вскоре отыскал спрятанную в джинсах бумажку. Не успел несчастный расслабиться, как удар в живот заставил его согнуться от сильной тупой боли.

Открыв глаза, он увидел, как за углом искрылись пятки одного из братьев.

– Придурки! – сдавленно выкрикнул он им вслед.

Пытаясь успокоиться, Тим несколько раз глубоко вдохнул и посмотрел на небо. Звезды безмятежно и тускло сияли, посылая ледяной свет лежавшему на земле человеку с высокой ночной темноты. На эти белые точки можно смотреть вечно.