Город. Двуликий. Закрытый от внешнего мира и забытый, с помятой и ржавой табличкой у ворот во внешней стене: «Мегаполис-3». Когда-то он был этим Мегаполисом-3, а теперь вряд ли станет им снова…

Будущего нет. Прошлого тоже нет. Ни у Тима. Ни у города.

Днем по улицам Трущоб бродили люди, занимались какими-то своими делами, проезжали на велосипедах или самокатах. Автомобили держала только элита, имея средства на топливо. Когда-то позволить себе покупку бензина могли и средние прослойки, но после какой-то аварии запасы сильно истощились и с тех пор не пополнялись. С тех пор звук мотора давал прохожим понять, что едет кто-то из власть имущих.

Люди работали, получали деньги, покупали еду, рождались и умирали. Так и создавалась видимость обыкновенной размеренной жизни. Ночью окраины погружались в безмолвие. Изредка они вздыхали ветром в закоулках, и звучал он предсмертными вздохами. Случалось, тишину нарушали и прочие звуки. Тим предпочитал их не слушать. Он забывался в дыхании ветра, в тихом шарканье подошвы о шершавый асфальт.

Город походил на громадное бетонное кладбище, где из могил своих выползали ожившие мертвецы. Некоторые приносили наркотики и совместными усилиями искажали реальность, уничтожая свой разум.

Что привело людей к такой жизни? История последних лет покрыта тайнами. Как-то так вышло, что одни попали в Солнечный город, а вторые – в Трущобы – серый ад из разрушенных домов и самодельных бараков. Это представлялось как резкое деление на бедных и богатых, и теория выглядела логично. Тим часто размышлял об этом, блуждая по переулкам, изрисованным граффити, по улицам, паркам и рощицам. Размышлял и о том, что разделение это создало условия для произвола власти. Трущобами правил кто хотел и как хотел.

Пять лет назад все было иначе – спокойно и тихо. Целый год, после того, как сбросили с городского «престола» тирана, садиста и ханжу, царило воодушевление. Все отрасли жизни стремительно пошли на лад, люди вдохнули полной грудью. И вдруг – взрыв. Переворот. Бывший лидер «Волков» в считанные часы свел счеты с жизнью после уничтожения всех его людей. Кажется, выбросился из окна высотки или с какой-то башни. Это если верить рассказам, коих ходило много.

На слуху помимо «Волков» вертелись какие-то «Вольные». Постоянно из-за каждого угла доносилось: «Вольные» то, «Вольные» это. Никто их самих, правда, не видел, но все верили, что они придут и помогут, как помогли сестре двоюродного брата отца мужа племянницы и еще доброй сотне-другой человек. Поговаривали, что они помогали с провизией старикам и детям, либо крайне редко, но совершали налеты на склады и раздавали воду жителям того дома, в котором находился склад. Сбивали поставки наркотиков и уничтожали точки сбыта. Иногда даже и деньгами помогали, что вовсе немыслимо. Звучало слишком уж мистически. Каждый раз, когда слухи доходили-таки до Тима, он иронично усмехался. Выглядело это как выдумка: люди от безысходности сочинили супергероев и верили в них, как в бога.

Ночь завладела городом. Тим поднялся и прошелся по площади, свернув за угол в проход между бывшим зданием правительства и невысоким трехэтажным, некогда полностью застекленным. Обнаружив сбоку калитку, он вошел на территорию и неспешно прогулялся по ней, под конец замерев у главного входа. Его внимание привлекли едва заметные буквы, написанные когда-то очень давно и с годами почти стершиеся. Это оказались стихи, но прочесть их не представлялось возможным. Тим коснулся рукой серой облицовки и провел по ней пальцами, двигаясь по следу стертых временем строк и стараясь распознать хоть что-то среди вкраплений краски. Ему удалось расшифровать несколько слов: «гнетом», «душой», «свободою», «сердца для», «живы». Наконец, дойдя уже до угла, он нашел две чудом сохранившиеся строчки: