Чтобы перестать думать, девушка подскочила и продолжила идти. Она даже не смотрела по сторонам, просто слушала свое дыхание и считала шаги. По ощущениям прошел не один час, а небо светлее не становилось, хотя летние ночи в Москве очень короткие. Ника решила посмотреть время на телефоне, но тот оказался выключен. Тут же вспомнила, как еще допивая водку с тоником, увидела предупреждение на экране о том, что осталось меньше пяти процентов. Постояв немного в попытках снова придумать, что теперь делать, поняла, что все еще не имеет абсолютно никакого понятия, так что просто пошла дальше. Вдох, три шага, выдох, три шага. В какой-то момент стопы и голени начали ныть, а еще через пару тысяч шагов серьезно болеть. Осмотревшись, Ника нашла себя у Битцевского парка. «Подходящее для меня место^>3», – с усмешкой подумала она. Устроившись прямо на траве у пруда, она уснула так быстро, будто лишилась сознания.

Ей снилась Москва с высоты птичьего полета. Полупрозрачные линии судеб – Ника не видела такие раньше, но откуда-то знала, что это именно они, – сплетались в сложный, но определенно упорядоченный узор. Она всматривалась в плетение, отмечая, как разные линии вдруг начинают идти параллельно, а потом снова расходятся, некоторые собираются целыми компаниями и долго не расстаются, какие-то лишь едва касаются друг друга, у отдельных нитей четко виден один или оба конца, другие теряются в клубке. Есть те, что обрываются почти сразу, как появились, и те, что проходят через сотни других судеб и уходят далеко за пределы видимости. На удивление Нике было легко воспринимать как картину в целом, так и каждую линию в отдельности. И тут глаз зацепился за несколько пятен на полотне, будто нарочно кем-то проткнутым. Каждая нить, коснувшаяся этих мест, обрывалась. Приблизившись к одному из них, девушка моментально узнала место. «Это же тот самый двор, где я сегодня очнулась. Получается, и моя судьба провалилась в эту условную дыру».

Проснувшись, Ника еще долго лежала и смотрела в серое неподвижное небо, исчерченное черными линиями. Стало понятно, чем они являются. Не ясно только, почему во сне они были разноцветными, а здесь все одинаково черные. Она лежала и чувствовала, что вот-вот все поймет. По крайней мере тот факт, что происходящее все же не сон, теперь казался очевидным. Признать существование чего-то вроде параллельной реальности было непросто, тем не менее сейчас эта версия выглядит самой логичной, как бы это ни было парадоксально.

– Допустим, других людей, чьи линии жизней разорвались, тут нет, потому что они были обычными людьми и просто умерли, – Ника решила, что легче всего будет размышлять вслух и на ходу. Она направилась к дому, где снимала квартиру: не придумала лучшего места для следующего ночлега.

– Но если бы все умерли или пропали без вести, были бы новости: только в том месте оборвалось не меньше пары десятков нитей. Нет, такое точно не осталось бы незамеченным. Получается, они живы, продолжают ходить на работу и все такое, но утратили связь с линиями жизни, с судьбой. Есть же выражение «живой труп». Видимо так. А со мной тогда что? Это должно быть как-то связано с моей способностью. Я приношу людям смерть в точности, как и это место. Возможно, мы с «темной стороной», назовем это так, одной природы. И она, каким-то образом прорвавшись на… ладно, потом придумаю нормальное название – «светлую сторону» обрывает линии жизней просто своим присутствием. Ну или взглядом, как я. То есть это человек должен на нее взглянуть, ну или коснуться, неважно. Точно, точно, очень похоже, что так все и есть. А это значит, если я найду способ наделать еще подобных «дыр», то мы сможем стать таким неким оружием массового поражения. Да так, что никто даже не поймет, что произошло.