Двор оказался и вправду покрыт туманом, да таким плотным, что сырость тут же пропитала одежду. Голубая краска зданий посерела и пошла трещинами, и никаких рисунков на стенах. Ника едва не расплакалась от этой картины. На какое-то короткое мгновение она почти поверила, что маяк и ей сможет указать направление. Проглотив ком в горле, девушка решительно отвернулась и пошла дальше вдоль Садового кольца, периодически сворачивая во дворы и снова возвращаясь на главные улицы. Ни-ко-го. И ничего. Только дома, голые деревья, клочки тумана и тяжелый воздух. Она уже перестала думать, что именно ищет, перестала смотреть по сторонам и заглядывать в окна, открывать двери магазинов и подъездов, перестала прислушиваться в надежде услышать хоть что-то, кроме своих шагов. Просто переставляла одну ногу, затем другую, пока наконец не выбилась из сил и уселась на ближайшую лавочку. Только тогда она заметила, что ноги сами привели к дому, откуда началась ее собственная история. К дому, где ее сломали, лишили телесности, где ее мучил отец, а мать не захотела стать ей защитой, где другие дети боялись ее и отвергали, где она, едва научившись ходить, узнала, что в этом мире нет никого, кому можно доверять. Ника сидела, не отрываясь глядя в окно на первом этаже, из которого однажды ночью вылезла, чтобы навсегда стать свободной.

Ощущение нереальности происходящего окончательно заполнило разум. Что за бред вообще творится? Перед глазами все поплыло. Ника постаралась дышать глубже, но местный воздух не насыщал кислородом достаточно. «Единственный способ не сойти с ума, – рассуждала она про себя, – понять правила игры и начать подыгрывать. Сделать вид, что ты в теме. И главное – убедить в этом саму себя». Раз она пока не знает, где выход, нужно изучить этот мир. Может быть, он вообще понравится ей намного больше. Тут хотя бы нет мерзких людей с их жалкими чувствами. Никто не морщится, не отворачивается, не пытается сделать вид, что ее не существует. Нику затрясло, а затем она начала вдруг смеяться. Истерично, до боли в животе. В той жизни ей редко приходилось смеяться. Честно говоря, она вообще не могла вспомнить, случалось ли это когда-нибудь. Несколько минут спустя она распрямилась, чтобы отдышаться, и откинулась на спину, устроившись лежать на лавочке.

Поняла, что задремала, только когда ее разбудил звук. Звук шагов. Столь оглушительный в этом немом месте. Она резко поднялась и наткнулась на серые, почти прозрачные, почти серебристые глаза. Это была девушка. Самая настоящая живая девушка. Такая неподходящая этому месту. Светлая, яркая, искрящаяся, розовощекая, но главное – она не отводит взгляда и, похоже, совсем не напугана.

– Что тут произошло? – только и успела сказать гостья прежде, чем исчезла.

Просто исчезла. Исчезла! Ника вскочила и приблизилась к тому месту, где только что стояло возможное спасение. Это вновь произошло. Снова она упустила того, с кем могла бы поговорить. В голове все еще гремел звонкий голос, а по коже мурашками бегал взгляд серебристых глаз. Но ее больше нет. Опять ничего нет. Ника рухнула обратно и уставилась в одну точку. Она не понимала, что делать. Оказалось, что без ненавистных людей вокруг, ее существование не имеет смысла. Лишь с появлением другой девушки, у нее вдруг появилась надежда понять происходящее. Губы Ники скривились при мысли, что они, люди, ей все-таки нужны. Что нужна жизнь рядом, чтобы продолжать жить самой. А еще – эту мысль Ника тут же постаралась отбросить – что она могла быть не так уж права, отправляя всех подряд на тот свет, чтобы остаться одной.