Затем русские настояли, чтобы пакт был датирован 5 апреля – днём ранее до нападения Германии на Югославию, хотя Гаврилович и его сотрудники прибыли в Кремль только в 1:30 ночи 6 апреля и оставались там до 7 утра, когда немецкие самолёты уже бомбили Белград, а войска маршировали по Югославии. Кажущаяся незначительной разница в датах имела критическое значение, поскольку позволяла русским избежать немецких обвинений в подписании соглашения с фактическим врагом Рейха. В день, указанный в пакте, Югославия и Германия ещё поддерживали дипломатические отношения.

Маленькая югославская миссия была одной из самых интересных в Москве той зимой, став центром нового периода, когда Россия, казалось, начала отдаляться от германского лагеря. С этой миссией приключилось множество странных историй. Посол-святой человек, если такие вообще существуют в политике, бескорыстный и преданный, с резкими чертами лица, изборождённого морщинами, словно высеченными из гранита, и крайне немногословный- сыграл важную роль в последние дни существования своей страны. Когда югославское правительство в конце марта предложило заключить сделку с Германией, он немедленно направил телеграмму об отставке с поста министра. Затем, как президент Сербской крестьянской партии, он организовал отставку трёх членов кабинета, принадлежавших к его партии. Этот раскол привёл к государственному перевороту, который в итоге позволил Югославии сохранить верность союзникам до тех пор, пока она не была вынуждена склониться перед немецкой военной мощью.

Советским руководителям нравился Гаврилович. Он пробыл в Москве всего год, став первым югославским министром, приехавшим после установления дипломатических отношений, но как славянин и человек, близкий русским по духу, он быстро завоевал симпатии. В ночь подписания пакта о дружбе Сталин задержался с ним в Кремле далеко за полночь, дотошно расспрашивая о Югославии, вплоть до того, что пожелал узнать крестятся ли югославы слева направо, по католическому обычаю, или справа налево по православному.

Фотография церемонии подписания, опубликованная во всех советских официальных изданиях, запечатлела Сталина, сияющего доброжелательной улыбкой – что было для него редкостью – смотрящим на Гавриловича.

Но этот период кажущейся независимости Советов от Германии оказался недолгим. Русские просчитались в оценке сил на Балканах и ожидали создания там фронта против Германии. Когда этого не произошло, они снова быстро спрятались под камень. И в этот раз югославская миссия снова сыграла ведущую роль.

Вскоре после подписания советско-югославского пакта германский посол граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург отбыл в Берлин для консультаций. Он вернулся в Москву как раз к первомайскому параду – последнему предвоенному торжественному шествию на Красной площади. Это было впечатляющее зрелище, развернувшееся под ярким солнцем на фоне чистого голубого неба. Вся Москва была украшена красными флагами, развевающимися транспарантами, революционными лозунгами и портретами членов Политбюро.

На всех площадях из громкоговорителей звучала музыка маршей и танцевальных мелодий. Когда куранты Спасской башни пробили полдень, маршал Семён Тимошенко въехал на Красную площадь на могучем гнедом коне. Части Красной армии продемонстрировали довольно впечатляющую коллекцию моторизированной и механизированной техники. Затем мимо членов Политбюро, собравшихся на вершине Мавзолея Ленина, промаршировали гражданские колонны. Но граф фон дер Шуленбург привёз известия, которые должны были омрачить этот праздник.