На месте обоих стрелков – и того, что прятался за деревьями с луком, и того, что вертел ворот арбалета, переводя очумело неверящий взгляд со своего оружия на невредимого толстяка – Денис следующую стрелу непременно послал бы поляку в голову. Едва придя к такому выводу, он решительно оттолкнулся от земли и кинулся наперерез предполагаемой траектории полета оперенной смерти.

Но и в этот раз нажать на «эскейп» методом самопожертвования не вышло. В конце концов, у этих молодцев не было оптических прицелов. Выпущенная из лука стрела прошла мимо, юрко врубившись в приречные заросли.

До слуха донеслась возня с той стороны, куда дернул Стась. Кто-то очень настойчивый и явно стервозный пытался отобрать у кого-то другого заходящегося в реве ребенка. Не иначе вгрызаясь зубами – Денис не припоминал, чтобы неаппетитная в глазах местных знатоков женской красоты деваха освобождалась от пут.

– Все! – продолжал вопить с берега носатый. – Все сюда! Не будет он стрелять! Ему нельзя себя выдавать!

Можно подумать, эти вопли, разносившиеся далеко над берегом, не привлекали никакого внимания.

Рассудив, видимо, точно так же, Гловач ругнулся в усы, встал, с кряхтеньем потирая ушибленную арбалетным болтом грудь. А потом удивил. Едва из утопленной в ночной темени чащи, топоча и с треском ломая подлесок, выметнулись остальные провожатые, толстяк пошел им навстречу. Арбалетчик успел взвести свою стрелковую шарманку и вскинул ее навстречу грузному десятнику. Он даже ухмыльнулся, предвидя миг своего неминуемого триумфа: доковылять до расстояния рукопашной рубки кабан никак не успевал.

И тогда он сделал то, что действительно успевал.

Каким-то усталым жестом поднял руку с зажатым в ней пистолетом. И нажал на спуск. В дремотных сумерках оглушительно грохнул выстрел. Прежде чем уносимый ветром пороховой дым нехотя уплыл к реке, мешаясь, истаивая и растворяясь в космах белесой дымки тумана, Гловач подскочил к завалившемуся навзничь стрелку и выдернул из его рук арбалет. Лучник, который, видимо, после криков проводника тоже решил, что таиться смысла не имеет, и вынырнул из своего укрытия, стрелу пустить все же успел. Но вышло у него это как-то излишне заполошно. Испуганно ткнув неубиваемого поляка в плечо, стрела срикошетила в сторону, понуро булькнув в лужу. Вместо того чтобы решительным и точно рассчитанным движением выудить из тула следующую, лучник вдруг решил снова кинуться в заросли. Собственно, добрался он до них вполне удачно. Но все-таки не совсем так, как хотел. Гловач разрядил арбалет точно меж его лопаток. И когда незадачливый беглец рухнул в кусты с торчащим из спины болтом, всем стало ясно, что в этой провальной для проводников дуэли дело было вовсе не в бракованности их стрелкового оружия.

Первый налетевший на Гловача копейщик метил широким жалом пики поляку в живот. А когда тот дернул коротким кордом в попытке отвести этот удар, нападающий, словно того только и ждал, выбросил острие резко вверх. Оно с треском рвущейся ткани и все тем же коротким металлическим лязгом пропороло жупан на груди, но заставило при этом толстяка разве что пошатнуться. Резкий мах заточенным с одной стороны клинком сверху вниз, поворот, пируэт – и рука копейщика в густых брызгах отлетела в одну сторону, а тело, захлебываясь кровью из развороченной шеи, в пляске диких корчей завалилось в другую. Следующий провожатый если даже и перетрухнул, то вида не подал. Потому что торчащие из кустов и загребающие землю в последних судорогах ноги лучника были очень наглядным напоминанием, что этому толстяку спину лучше не показывать. Этот тип в неловко насаженном на кучерявую башку колпаке и латаном-перелатаном кафтане явно с чужого плеча принял во внимание неудачные попытки своих побежденных товарищей. Вместо того чтобы кидаться в бой сломя голову, он принялся аккуратно размахивать топором на длинной ручке, явно намереваясь подрубить противнику ноги. Они вроде не выглядели закованными в какую-то неведомую и непробиваемую броню. Гловач этого не видел, но Денис заметил, что со спины щекастого польского десятника, который от навалившейся на него физической деятельности уже начинал тяжело дышать, стали обходить еще двое недоброжелателей. И решил, что не станет предупреждать одутловатого фехтовальщика о нависшей угрозе. В конце концов, новые действующие лица были не в курсе его стараний по выходу из виртуальной реальности посредством самоубийства. Может, в отличие от поляков они не станут его калечить, завершив мытарства по цифровым стежкам-дорожкам милосердным снесением башки.