По одну сторону покоев находился целый отдел, полный шкафов и зеркал. По другую, у балкона, стоял стеклянный столик в ободке золота, с летними стульями-качалками. Посреди комнаты находился не умывальник, а целый фонтан, бесшумно журчавший и наполнявший комнату влагой. Нужно ли говорить о кровати Владыки? Огромная, из цельного дерева, кровать источала приятные пряные запахи и могла вместить на себе целую группу людей. От мира её закрывали жёлтые шёлковые занавески балдахина, через которые с трудом читался хоть какой-нибудь силуэт.

“Откуда у него СТОЛЬКО богатства?”, – подумал Кобра. Дом Славы, должно быть, самый расточительный из домов. Кобра слышал о нём, но постоянно обходил стороной. Слава ему не казалась такой опасной и влиятельной, как остальные Дома, вроде Крови или Казны (что был знаменит свой скупостью).

– «Три шага по неизменным пескам откроют горящие просторы, окутанные тихим криком…», – прошептала Сова, оглядывая помещение ошарашенным взглядом, задрав голову. – «О чёрный котёнок мой, отравленный судьбой, ни один шаг не в силах заменить семь…»

Кобра приложил палец к губам, и этот жест Сова поняла сразу и прекратила шептать, а возможно, у неё просто закончились стихи. У Кобры не было времени, чтобы разгадывать и эту её загадку.

Кобра ожидал увидеть ложе, заваленное наложницами в роскошных украшениях, окуренные золотым хашем помещения… Ожидал увидеть высокого сильного мужчину, практически монстра, усиленного магическими дарами; такого, что был здоров, словно бык, и могущественен, подобно дьяволу.

Но кровать была подобна пустыне, а единственная фигурка на ней выглядела потерянно, словно одинокий бархан. Там мог разместиться целый гарем, но она была почти пуста. Лишь шёлковые занавески слегка развевались на ветру.

Кобра снял автомат с плеча и поставил у кровати, дабы не напугать проснувшегося Владыку. Он слегка отодвинул занавеску, дабы разбудить его или хотя бы понять, в чём дело, однако увидел человека, что сидел, укутанный в одеяла.

Это был молодой парень лет, наверное, восемнадцати-девятнадцати со смуглой, чистой и здоровой кожей. Его тело было усеяно золотистыми тату-узорами, формирующими круги и линии. Лицо было выбрито, а тело хоть и крепко, но не более обычного.

В руках тот флегматично держал украшенный пистолет, потирая его пальцем.

– Странная у вас тактика для убийцы, – сказал он и наставил пистолет на Кобру. – Предыдущие, что убили моего отца, воспользовались глушителем ещё у балкона. Видно владыка у Дома Интриг решил, что меня не достойно даже это… Впрочем, отдаю вам должное, вы всё равно добрались до покоев, – он направил на Кобру пистолет и взвёл курок.

Кобра поднял руки, показывая, что пришёл с миром. Парень выглядел решительно; его глаза блестели лёгким золотистым цветом. Тонкие губы поджаты, взор смотрел сквозь Кобру, как бы уже проделав в его груди дырку.

– Я Марк «Кобра», о Владыка славного града. И я не убийца, – Кобра с поднятыми руками отошёл от кровати и встал на колени, показывая покорство. – Я смиренный проситель.

Сова навострила когти, но Кобра остановил её жестом, взял за предплечье и потянул вниз, призывая повторить за ним поклон.

Владыка, что оказался обычным парнем, в одном исподнем слез с кровати, спрыгнув босыми ногами на пол так уверенно, словно находился в броне.

– Никогда не слышал о просителях, приходящих средь ночи, да ещё и с оружием, – заметил он, глядя свысока, и бросил взгляд на винтовку, оставленную у кровати. – И что же вам нужно, если не моя смерть?

“Ну всё, раздача пошла. Малый блайнд. Чек”.

– Позвольте начать издалека. Вы помните Первый Священный Поход против Десейры? – спросил Кобра, положив руки на колени.