– Чи-во-о-о? – пробормотала я.

В воде, разумеется, ничего, кроме причудливых теней от коптящей лучины, я не замечала.

Но больше удивило другое – где эта глухоманская бабань набралась таких слов? «Харизматичный»!

– Марфуш, ты знаешь, что такое «харизьматичный»? – я решила изобразить дурочку. – С толстой харей, что ль?

– Это слово для заклинания! – замахала на меня руками ворожка. – Как встретишь его, дак сама поймёшь!

– Ладно, баб Нюша, это мы ещё поглядим. А травки приворотные у тебя есть? Мой запас закончился, а в лесу сейчас ничего, кроме древесной коры.

Мастер Огня

Хоть я и раздобыла у Нюши немного местного афродизиака для клиенток, но вернулась злая. Ещё какая-то бабка будет меня сбивать с толку! У меня там клиенты со своими ментал хелс проблемами, поди, с ума уже сходят! Тут от снега светло даже после заката – попробовать, что ли, самой в лес сходить, поискать путь назад?

Но дома нас ждали румяные пирожки, испечённые Глафирой на остатках чудо-дров. Наскоро перекусив, я отобрала штук пять самых красивых и завернула в белый платок.

– Отнеси Степану.

– Не-е… – Душенька прижалась к стенке. – Я боюсь. Что я ему скажу?

– Ну, я сама отнесу, а ты жди своего барина-боярского!

Схватив свёрток, я снова накинула дублёнку и отправилась разыскивать кузнецову избу. Хорошо, он показал нам, где живёт, когда проезжали мимо, а то я бы заблудилась на этих улочках с одинаково заметёнными домами.

Из пристроенной к домику кузни доносился характерный звон молота по металлу. Я приоткрыла дверь и остановилась на пороге, невольно любуясь игрой света: горящими угольями, летящими искрами, раскалённой почти добела подковой, которую кузнец переложил на наковальню и принялся выравнивать.

Он и сам был прекрасен в этот момент – широкоплечий, темноволосый, профиль подсвечен золотым отблеском. Такой себе повелитель огненной стихии, мастер металла, плюс сто к экспириенсу… Зря глупая Душенька не захотела идти! Влюбилась бы, безусловно! Хотя чего я за неё расписываюсь? Сама пусть выбирает.

Посреди работы Степан, видать, почувствовал чужой взгляд (или сквознячком через дверь потянуло?), и поднял голову.

– Добрый вечер. А я тут немного гостинцев твоим деткам принесла. От Марфуши. Спасибо, что из леса нас вывез и вчера до дома провёл.

– И тебе добра. От Марфуши? – кузнец с улыбкой прищурился. – А что ж она сама не пришла?

– Она утром матери помогала свинью загонять, упала и сильно ушибла ногу. Теперь далеко ходить не может. Зайдёт в другой раз, если позволишь.

– Знамо дело, позволю, куда ж я денусь. – кивнул он, чуть удерживая мою руку с узелком. – Кто ж устоит перед гостинцами от красавиц!

Ой, ну нет, Степан! Это ж не ты тот самый, харизматичный… Да и я не какая-то там! Не могу на душенькиного мужика позариться!

– Вот и славно! – я мягко отняла руку. – Скажу ей, чтобы зашла на днях. Знаешь, мне кажется, нравишься ты ей. Только это между нами.

Хм, похоже, он удивился, или даже обрадовался!

– Она сама тебе так сказала?

– Да ты что! Она девка очень стеснительная. Совсем не такая, как о ней говорят.

– Ага! А бабку Кадучиху кто со двора вытолкал?

– Это которая её квашнёй назвала? Ну, подумай сам: кому ж такое приятно! Приходят во двор и обзывают хозяйскую дочку!

– Оно верно. – согласился кузнец, опустив глаза.

Не знаю, о чём он там думал, но я всё о своём. Только заходить уже решила с другой стороны!

– Слышь, Степан, а правда, что у вас в лесу медведь страшный водится?

– Правда. – усмехнулся он. – И охотников на него немало. Племяш мой тоже собирался, но не сложилось.

– А где твой племянник?

Кузнец лишь отмахнулся.