– Дочка, собирайся, – спокойно произнесла мама и поцеловала её в макушку.
– Не хочу, – буркнула Настя.
– И не надо ничего делать! – удивительно живо воскликнул отец. – Моя принцесса не должна утруждать себя сборами! Мы сами всё упакуем!
Едва не приплясывая, мужчина бросился с двойным усердием собирать оставшиеся вещи. Зараженная внезапным энтузиазмом мама с таким же рвением кинулась ему помогать.
«Кошмар!» – подумала Настя и безнадежно села в кровати. Никакой сон сегодня ей больше не грозил. Она посмотрела на черный экран телефона, представила Артема, который, наверное, уже выходит из дома, и решила позвонить ему. После четырёх неудачных попыток девушка расстроилась и бросила затею, хотя непрерывно посматривала на молчаливый гаджет.
Гудящий, наполненный пылью и жаром вокзал кишел людьми. Сквозь огромные мутные окна, что нависали над душным пространством, синело ясное небо. Настя не сводила с него глаз, всеми силами желая превратиться в бабочку или колибри, чтобы выскользнуть из крепкой ладони матери и улететь в мир, где каждый уголок дышит свободой.
– Нам на второй путь, – донесся далекий голос отца, и девушка очнулась. – Быстрее, мы и так слишком поздно приехали!
В сердце Насти вспыхнула и погасла надежда – они могут опоздать, но нет, проводники всё ещё стояли у вагонов и неторопливо проверяли билеты.
Как только девушка опустилась на твердую койку плацкарта и посмотрела на бегущих по перрону пассажиров, внутри неё вспыхнул огонь. Она вновь возненавидела мать, что копошилась рядом, отца, который запихивал огромный чемодан напротив, себя – нерешительную, пугливую, жаждущую другой жизни. Она набрала Артёма и спустя бессчетное количество гудков услышала голос, от которого бешено застучало сердце.
– Привет! Как ты? Уже на экзамене?
– А-а? – сонно протянул тот. – На экзамене?
– У тебя сегодня экзамен, ты что, забыл? – улыбнулась она, чувствуя, как приятно о ком-то заботиться. – Как хорошо, что я до тебя дозвонилась, иначе ты бы проспал! Одевайся скорее, ты ещё успеешь.
– Оф... – раздраженно выдохнул Артем. – Насть, я потом перезвоню. Или напишу...
– Конечно, беги. Да! Постой! – вдруг испугалась она. – Я всё-таки уезжаю.
– Понял...
– Если будет сеть, я обязательно сообщу, как приеду.
– Ясно... Давай.
Парень отключился, и девушка облегченно выдохнула. В конце концов, это всего на две недели. Она обязательно найдёт, чем заняться, чтобы время шло быстрее, а ещё во что бы то ни стало напишет письмо. И ни одно!
Настроение постепенно улучшалось. Откуда-то снизу бил приятный стук колёс, и запах железной дороги медленно просочился в открытую форточку. Родители уселись и, улыбнувшись друг другу, посмотрели в окно.
– Слава богу, отъехали, – с облегчением проговорил отец.
– Да, – согласилась мама и добавила: – Пусть это будет прекрасное лето!
– Что?! – испугалась Настя, и все добрые эмоции, которые она с таким трудом начала возрождать, испарились. – Как на всё лето?!
Анатолий Степанович с укоризной посмотрел на жену: та настолько расстроилась из-за глупой неосторожности, что не могла выдавить ни слова.
– Дочка, – осторожно начал отец, – только не нервничай...
– Вы меня обманули! – выкрикнула Настя, нисколько не смущаясь посторонних людей. – Никогда вам этого не прощу!
***
Город сменялся городом, поселок – посёлком, а поезд всё никак не прибывал на нужную станцию. Настя меланхолично смотрела в окно, где пролетали леса, окутанные дремотой, поля, задумчиво манящие вдаль, реки, похожие на атласные голубые ленты, и озера, берега которых будто нарисовали карандашом. Девушка провалилась в бездумное созерцание, которое тянулось вечностью.