– Ну-у… – протянул Мори, – ладно! Только если я умру – ты виноват.

Мори снова забрался на стража спустя минуту, и они начали восхождение. У подножия горы был почти вертикальный отвес высотой метров пять. Но страж и Мори нашли расщелину чуть левее, хотя залезть по ней все равно невозможно. Нужны инструменты, чтобы цепляться. Как помнил Мори, даже с такими инструментами люди пытались перелезать Лавовый хребет, но все равно возвращались, или не возвращалась, или их находили мертвыми.

Страж подошел к трещине в скале, ширина которой была чуть больше полутора метров наверху, а внизу на ширину плеч помощника. Своего рода раскол в скале на всю длину обрыва, расширяющийся кверху. Каменное существо втиснулось в начало расселины, ободрав Мори спину, но юноша не ругался, он вцепился в помощника что было силы. Потому что страж начал подниматься, упираясь руками и ногами в разные стороны трещины. Может, какой-то ловкий человек способен на такое, но точно не Мори. И вообще, хватит ли длины рук стража, чтобы добраться до конца? Мори волновало только это, и он смотрел наверх, на вершину пятиметровой трещины.

А страж поднимался. Медленно, но уверенно, сомнений в его действиях вообще не проглядывалось. Держался он твердо, руки его не соскальзывали. Несмотря на груз за спиной килограмм в восемьдесят, тяжело помощнику не было. Аккуратно переставляя ноги и руки поочередно, он добрался до конца трещины в обрыве под звездным небом на краю Фирийского леса. На краю хребта. На краю Форисии и Хорна. На заре новой жизни стража и на закате прежней Мори. Бывают же ключевые решения, которые меняют все на чистый лист. Новые спутники, новые условия. Можно накрыть грязный холст своей жизни белым. Нацепить маску и попробовать заново, оборвав все, что связывало тебя со старым миром. Притвориться, что ты другой. Возможно, ты поверишь сам себе, и личина приживется. Но, скорей всего, ты не в первый раз накрываешь холст новым, и среди десятков твоих изображений уже не знаешь себя настоящего. Словно у хамелеона, у которого на каждую ситуацию есть своя маска. Но, оставшись наедине, уже не можешь нащупать истинное лицо.

Страж в последний раз оттолкнулся ногой от стены трещины и положил живот на ровный камень обрыва, они добрались. Мори слез и хотел было помочь стражу, протянул руку для помощи. Но тот даже не посмотрел на парнишку, выбрался сам. Где-то вдали с горы скатился булыжник, цепляя за собой камни поменьше. Шелест быстро прекратился, когда куски породы застыли на новом месте.

– Здорово! – подытожил Мори. – Теперь погоня отстанет. Можно сбавить темп. Здорово, да?

– Не здорово, – сказал страж, – это их не остановит.

– Почему?

– На такую высоту группа людей может подняться. Следует подняться выше.

– Да откуда ты это знаешь?

– Остатки памяти.

– Какой памяти? Расскажи мне все!

– Я не могу. Я… Я помню… Только куски.

– Какие это куски?

– Люди. Ненавистные люди. Погоня. Гора. Снова люди. Снова гора.

– Бред какой-то. Ты вспомнил, как ты появился?

– Нет.

Они оказались на плато и обернулись на гору. Через двадцать метров начинался новый подъем, менее отвесный. Обрывов не наблюдалось, но поверхность была рваной, острой. Насколько было видно, все усыпано каменными шипами разной длины. Человек может пройти, но с трудом и очень аккуратно. И все же может. Почему тогда так никто и не преодолел хребет? Стражу здесь было удобнее, шипы не повредят ему ноги, но Мори предпочел идти сам. Потому что замерз и не хотел падать на эти острые выступы, если страж сделает неверное движение. Поднимались они неспешно, страж обгонял. У Мори будто открылось второе дыхание, он согрелся, а живот перестал урчать от голода. Через почти час они выбрались на ровную поверхность. Мори отдохнул. Посмотрели вниз – преследователей не было. Желтой породы становилось все меньше на горном рисунке. Его заменяли более темные участки, почти черного цвета.