– Мы добежим до хребта и что дальше?

– Нужно перебраться через гору.

– Через нее не перейти!

– Я перебирался.

– Когда?

– Не знаю.

– Как ты перебирался?

– Через верх.

– Ты и меня перенесешь?

– Да.

– Боги, что мне с тобой делать?

– Уничтожь меня.

– Ага, и себя заодно. Нет, ты заварил это, ты и исправляй!

– Предложение перебраться через гору.

– Ладно, – Мори залез на спину помощника. – Побежали.

Невыносимое негодование снова вернулось. Ему холодно, он хочет пить, есть и даже спать. А приходится трястись на камнях, устремившись в пропасть. Так бежали они еще несколько часов с частыми остановками. Погони не было слышно и не было видно. Но рисковать Мори не решался, и они углублялись все дальше, дальше и дальше. Лавовый хребет заслонил собой уже треть небесного свода.

Несмотря на то, что рядом было существо, способное говорить, Мори чувствовал себя одиноко. Поразительный парадокс: с людьми ему плохо и без людей плохо. Как же так? Он всегда гордился своей самодостаточностью. Кричал в таверне, что ему никто не нужен, расплескивая эль по столам. А теперь? Теперь он в действительности остался один посреди глухого леса, гонимый неизвестно куда неизвестно кем. Зрители. Они пропали. Те самые, что должны им восхищаться. Где они? Куда показывать печаль? Перед кем кривляться, притворяться, на секунду снимать все свои маски, а затем оборачивать все в шутку? Глаза. Нет глаз, где он может отразиться обожанием и вожделением. Тоска. Сейчас его тоску и напускную скорбь не удивит никого. Просто некого. И что ему делать? Он держит этот серый комок в руках, но никто не подходит, чтобы разглядеть и пожалеть. В таком случае, к черту этот комок! Мори мысленно выкинул его через плечо. Поднимет потом, когда вернутся зрители. А сейчас его помощник подбегает к хребту и вот теперь по-настоящему интересно – что же будет дальше?

Наконец они вышли из леса. Прошли метров сто сквозь редкие ели, и Мори понял, что они уперлись в гору. Солнце скрылось за хребтом, улетело на запад. Начинало темнеть, становилось холоднее. Мори допил воду из фляги. Теперь она пуста, а перед ними горный массив, где вряд ли найдется петляющий родник.

Лавовый хребет представлял собой отвесную стену серого и желтого цветов вперемешку. У основания лежали горы песка высотой в несколько метров. Далее начиналась горная порода, сплошь изрезанная вверх и в стороны, непреступна для обычных людей. В высоту метров пять, она была только первым испытанием на пути к вершине. Следующие уровни возвышений Мори не мог разглядеть. Форисиец еще надеялся, что они даже на первый не полезут, а придумают другой способ. В некоторых местах наверху виднелись желобки, куда можно вскарабкаться, кто бы ни пытался из смельчаков – все погибли, разбившись об острые лезвия хребта.

– И ты перелезешь? – с сомнением спросил Мори.

– Я перелезу. Можешь ухватиться за меня.

– Да как ты это представляешь? – У парня началась паника. – Через гору не перебраться, надо срочно что-то придумать! – Он ходил во все стороны, разминая и согревая тело.

– Я перелезу. Ты можешь ухватиться за меня.

– Да что нам делать в этом чертовом Хорне? Это далеко! Мы там пропадем. Сраные рыцари и их правила. У меня нет ничего с собой, вот, смотри! Я есть хочу. Спать хочу. Я уже устал. Подожди, я придумал! – Мори переменился в лице. – Давай заберемся немного, спутаем следы. А потом пойдем вбок и слезем в другом месте, а?

– Главное: начать лезть. – Страж был спокоен. – Можно затем в сторону. Но затем следует перелезть эту Хренову гору.

Мори даже паниковать перестал от его слов: интонация была ровной, в стиле стража. Но он раньше не говорил таких фраз, да и не ругался.