– А что фермер? С ним больше не связывались?

– Нет, сэр. И я уверена, он сказал всё, что знает. Нет смысла тратить время на эту версию. – Келлер покачала головой.

– Отлично, Келлер. Вот поэтому я и доверил тебе это дело. Ты до невозможности честная. И не боишься мне перечить. – Мак-Куин встал из-за стола, подошёл к белой доске, висевшей за его спиной, прикрепил к ней фотографию Кэтрин и подписал красным маркером. – К вечеру я раздобуду ордер на обыск её квартиры. У меня встреча с помощником окружного прокурора Хейс.

– Мне кажется, это не понадобится, – усмехнулась Грейс.

Она знала, что лейтенант втайне ото всех встречается с Хелен Хейс.

– Это ещё почему?

– Детектив Нортвуд говорил с сестрой Кэтрин. Она готова сотрудничать.

– Ладно-ладно. – Мак-Куин одним длинным глотком допил свой кофе и грузно опустился в кресло. – Что с записями с камер видеонаблюдения на шоссе?

– Офицер Хауэлл просматривает их. Но перед поворотом на Фолл-Сити слепая зона. Криминалистам не удалось сделать пригодный для анализа слепок шин. Дорогу сильно размыло. Мы не знаем, что ищем. Что-то подозрительное. – Грейс натянуто улыбнулась и поднялась на ноги. – Мне пора, сэр. Детектив Нортвуд ждёт меня в машине на парковке.

– Вы как? Сработались?

– Хотелось бы в это верить.

Грейс понимала, что Джеймсу можно доверять. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Но период притирки ещё не прошёл. Она скучала по Эвану.

Но Эвана здесь не было. Его вообще больше не было. Грейс всю жизнь считала себя законченным прагматиком. Она считала, что эта работа лишила её эмпатии, сделала рациональной, но выяснилось, что это не так. Какая может быть рациональность в том, чтобы скучать по мертвецу?

В детстве мама часто ругала её за неусидчивость. «У тебя словно земля из-под ног исчезает», – сокрушалась она, но потом, конечно, ласково улыбалась. После встречи с Джеймсом Грейс почувствовала, что земля действительно уходит из-под ног, вынуждая её двигаться дальше.

Грейс с тоской думала о матери – нет, они виделись в прошлом месяце, Грейс провела неделю в Спокане, в родительском доме, но ей казалось, что она целую вечность не слышала её голос. Петляющий путь воспоминаний, их странные и неожиданные проблески, подогретые усталостью и страхом, всегда приводил её к матери. Сегодняшнее суматошное утро, полное тревоги и напряжения, и предстоящая встреча с сестрой жертвы по непонятным причинам вернули её в те дни, когда она была ребёнком. А мама – такая близкая, безумно красивая и ещё совсем молодая – обнимала её и окутывала тёплым запахом. Тем самым, что после поступления в академию заставлял Грейс невольно искать в толпе солнечные, медовые локоны, веснушки на скулах и смеющиеся голубые глаза.

– Держи меня в курсе, Грейс, – попросил Мак-Куин, когда она обхватила металлическую дверную ручку.

– Есть, сэр.

После опознания детективы заехали перекусить, поэтому к дому Николь Донован они прибыли уже ближе к вечеру. Никто из них не смог осилить ничего, кроме кофе с большим количеством сахара. Но и потом голова оставалась мутной. Присутствовать на опознании всегда непросто.

Николь с семьёй жила на окраине города, в районе Рейнир Вью, в маленьком одноэтажном доме за низким забором. Её машина уже стояла во дворе, на подъездной дорожке.

Низкое осеннее солнце подсвечивало брусчатку, лужи на дорогах, медные лучи отражались в тёмных квадратах окон. Приглушённый, размытый свет играл в мокрой неподвижной листве – на тротуар ложились рваные тени. В воздухе стояло оранжево-розовое марево, приятно пахло сырой землёй и увядшими розами.