– Я родился в Харви. Это такая богом забытая дыра, затерянная на карте Северной Дакоты. У меня было не так много вариантов. Армия, отсутствие выбора, гипертрофированное чувство справедливости. И вот – я здесь. Мне вроде нравится.

Джеймс развернулся. Машину немного занесло – колодки скрипнули, описав плавную кривую на мокрой парковке. Он провёл рукой по волосам и рванул с места.

– Почему не остался в армии? – Грейс искренне удивилась.

Она откинулась на спинку сиденья и взглянула на него.

– Как бы тебе попроще объяснить…

– Можно не упрощать.

– Не нравилось убивать людей. Думать, что ты в силах кого-то спасти, гораздо приятнее. – Нортвуд улыбнулся и покачал головой.

Эта его улыбка, искренняя, мальчишеская, из той поры, когда ты действительно веришь, что способен кого-то спасти, дала Грейс понять, что Джеймс хороший человек.

Во время утреннего брифинга Грейс заметила, что коллеги приглядывались к ней, перешёптывались после каждой фразы, когда она зачитывала фрагменты из отчёта доктора Хэмптона. Отчёт был написан безукоризненно, идеально, с соблюдением всех протоколов. Но её голос дрожал, она кусала губы и без конца поправляла волосы. Коллеги вели себя с ней дружелюбно и приветливо, но их взгляды были недоверчивыми, губы – скептически поджатыми.

Зверски изнасилована и убита женщина. Грейс знала, что теперь все будут внимательно следить за её действиями, присматриваться к ней, обсуждать, насколько она компетентна и стабильна, чтобы вести это дело.

– Келлер! – Грейс услышала лейтенанта Мак-Куина, когда выходила из кабинета. – Зайди ко мне.

Грейс вздохнула, оттянула высокую горловину чёрной водолазки и поправила лацканы пиджака. Мысль о том, что ей придётся говорить с лейтенантом, была невыносимой. На Мак-Куина давили со всех сторон. Утром он уже успел провести встречу с лейтенантом отдела по связям с общественностью, с представителем прессы и с шефом полиции Сиэтла. На брифинге он сидел за столом с отсутствующим взглядом, пил кофе и почти не задавал вопросов, что было очень на него не похоже. Обычно лейтенант Мак-Куин был дотошным сукиным сыном.

Джеймс ждал Грейс в машине на парковке, чтобы поехать на опознание. Детективам удалось отыскать старшую сестру Кэтрин Донован – Николь и дозвониться до неё. Им повезло: она жила в Сиэтле с мужем и двумя детьми и согласилась приехать в лабораторию сразу после того, как завезёт детей в школу.

Услышав новость, она взвыла, простонала: «Кэти…» – и расплакалась в голос. Но она не удивилась. И даже не пыталась отрицать.

Грейс не хотела этого признавать, но она была рада, что Джеймс избавил её от необходимости сообщать ужасную новость сестре Кэтрин. Ей были невыносимы все слова, призванные облегчить боль обезумевших от горя родителей, рыдающих мужей и жен. Не существовало подходящей фразы для того, чтобы сказать кому-то, что их близкого человека жестоко убили, надругались над телом и бросили в лесу, как сломанную куклу или использованную вещь.

Войдя в кабинет, Грейс села на подлокотник кресла, надеясь, что лейтенант поймёт, что ей некогда.

– Сэр, я спешу на опознание, так что…

– Мать твою… – Лейтенант шумно вздохнул, устало потёр глаза и закрыл лицо ладонями. – Я слышал твой отчёт. И этого… доктора тоже. Но что ты об этом думаешь, Келлер? Есть какие-то мысли? Из тех, что ты не озвучила.

– Я думаю, что вы совершили ошибку, когда доверили мне это дело, – усмехнулась Грейс и покачала головой.

– Не начинай! – рявкнул Мак-Куин.

Он открыл отчёт, который Грейс писала всё утро, и пролистал его. Снял с одной из страниц скрепку и положил на стол фотографию жертвы – магшот