Оркестр заиграл легкий, словно переливающийся звоном капели, весенний вальс, виконт вывел Люсьену в центр зала, и взгляды гостей скрестились на удивительно гармоничной паре. Фармас в черном армейском мундире, ростом почти под два метра, с военной выправкой одной рукой бережно держал затянутые в белые перчатки пальчики дочери графа, второй обнимая ее за талию. Люсьена стройная и гибкая, точно молодая березка в роще на опушке, с неизбывным достоинством стояла перед ним в серебристом поблескивающем платье, являя собой образец благовоспитанной утонченной леди. Пара закружилась в танце, и только слепой не заметил бы, насколько Люси тяжело сохранять лицо рядом с время от времени сбивавшимся с такта виконтом.

Сола смотрела на сестру с нескрываемой болью, и в ее душе поднималась обида на отца. Почему он не пожелал пригласить Кристиана? Пусть граф Паувир и ближайший соратник канцлера, но ведь он не такой проныра, как Гнодар. Он много, много лучше! И Люси его обожает. Если бы она сейчас кружилась не с медведеподобным виконтом, а с предупредительным Кристианом, то сияла бы неподдельной радостью и счастьем. Сола безгранично любила старшую сестру и не могла спокойно наблюдать за страданиями Люси, в копилку ее претензий к виконту, добавилось еще и его неумение искусно танцевать.

Соланж отыскала нанятого по случаю праздника распорядителя бала, пожилого тонкокостного господина Мелана. Он стоял возле высокого круглого столика в углу зала и просматривал листы с расписанием танцев. Несмотря на солидный возраст, распорядитель выглядел скорее комично, чем внушительно. Светлые чулки и синие бархатные бриджи обтягивали тощие ноги, под узким жилетом и расшитым серебряной нитью длинным кафтаном притаилась накрахмаленная сорочка, вылезавшая наружу пышными складками воротника, широкая лента перехватывала седые длинные волосы, собирая изрядно поредевшие с годами пряди в куцый хвост, крупные перстни унизывали пожелтевшие узловатые пальцы.

Все эти предметы гардероба давным-давно вышли из моды, но господин Мелан упрямо придерживался старых традиций и, благодаря этому, слыл в столице самым импозантным и незаурядным распорядителем, без которого не обходилось ни одно поистине значимое торжество.

Сола решила выяснить подноготную подозрительного виконта Фармаса у знающего человека и прежде чем разобраться со списком гостей, шепнула:

– Господин Мелан, вы сегодня неотразимы. Ваш великолепный костюм произвел большое впечатление на его высочество.

– Благодарю, леди Соланж, – повернулся к ней распорядитель, и в его выцветших серых глазах мелькнуло удовлетворение и гордость. – Вы уже решили, кого из гостей хотели бы предложить в партнеры незамужним девам? Про замужних, само собой, не спрашиваю, мне и так уже дали на этот счет распоряжения их супруги.

Соланж проигнорировала вопрос и задала встречный:

– Господин Мелан, а что вы знаете про виконта Фармаса?

Распорядитель бросил презрительный юркий взгляд на танцующую в центре зала пару.

– Кроме того, что он неуклюж, как шатун в зимнем лесу? – вопросительно изогнул он седую ломаную бровь, а Сола кивнула. – Холост, знатен, одарен, богат, предан королю, как и все Фармасы. Много лет служит комендантом Восточной крепости, сменил на этой должности погибшего отца. – Начал перечислять распорядитель, потом сделал паузу, задумавшись, будто решая, стоит ли еще что-то добавлять, и продолжил: – Был женат на леди Денизе Брай, дочери винодела с южной границы. Барон Брай был редкостным неудачником, разорился и выдал дочь замуж без приданного. Фармас так ее любил, что сам тестю посулил немалые деньги, лишь бы леди Дениза стала его супругой. Потом, правда, виконт со скандалом развелся. Вот собственно и все. А отчего такой интерес?