— Да идите вы в лес! — рявкает за дверью Варус. — Я сплю!

Через несколько секунд он врывается в комнату Кирама и заинтересованно разворачивается к нам:

— Она уже тут?

— Стащил под шумок, — Кирам подмигивает брату.

— Давид там бесится со стояком, потому что ему Амир помешал? — Варус кивает на дверь.

— Не, — Кирам хмыкает. — Никто ему не мешал.

— А план был помешать.

— Он сам себе отлично мешает.

И тут я понимаю, что Кирам и Варус нагие. По-крайней мере, до пояса точно, а что там внизу я не хочу знать, поэтому взгляда не опускаю.

— Голенькие и внизу, Ани, — шепчет Врус на ухо. — Я спать предпочитаю в чем мать родила. Нигде ничего не жмет и не натирает.

Я опять вздрагиваю, потому что в коридоре кто-то кого-то, похоже, швырнул в стену. Кирам щелкает перед моим лицом пальцами:

— Вернись к нам, ангел мой.

Яростная возня за стеной затихает, будто Кирам лишние звуки, которые меня тревожат, отсек ножницами.

— Вот так. Пугают тебе и зря, — сладко воркует в мои губы. — Девочки ведь другие, да? Они не любят драки.

Упираюсь руками в его напряженную грудь, но мне не хватит сил его оттолкнуть. Он будто каменный. Плед сползает с плеч, и Варус шумно выдыхает мне в ухо:

— Девочки созданы для любви.

И я краснею от его шепота, вместо того, чтобы завизжать.

— Определенно для любви, — соглашается Варус, а мои руки сползают с его груди, будто в них залили свинец.

Его губы касаются моих на выдохе, а Варус, целуя меня в плечо, перехватывает руку за запястье и прижимает к горячей и твердой плоти. Инстинктивно стискиваю пальцы, которые не смыкаются в кольцо. Я жалобно мычу в губы Кирама, который тоже следует примеру своего брата. Мои руки крепко сжимают два мужских естества, которые не уступают друг другу в размерах ни в обхвате, ни в длине.

— Нежнее, Ани, — Кирам поддевает кончиком языка мою верхнюю губу. — Мы хотим ласки.

И я подчиняюсь его тихому вибрирующему голосу. Ослабляю хватку под хриплые выдохи. Кожа под пальцами шелковистая. Веду кулаками вниз, будто одурманенная дыханием Кирама.

— Сладкая девочка.

Целуют с двух сторон в шею, а я с широко раскрытыми глазами аккуратно сгребаю в ладони яички, которые мягко перекатываются под бархатной мошонкой. Сиплый вдох прокатывается по телу теплой и вязкой волной и уходит в слабеющие ноги. Ладонь Кирама скользит по животу к лобку и ныряет между бедер, а рука Варуса поглаживает поясницу, бежит к копчику, и теплые пальцы юркают между ягодиц.

Из груди поднимается стон и слетает с губ, когда Кирам касается напряженного и налитого бугорка. Варус с нажимом проводит мо анусу, который под слабой судорогой сжимается. Обхватывает губами мочку, а его брат, прильнув губами к ключице, рисует трепетную восьмерку. Стыд и страх смыты густым желанием, которое плавит внутренности.

— Так, малые, — раздается сердитый голос Дамира. — Пока одни другу другу носы ломают, вы тут решили воспользоваться моментом.

— Проваливай, — рычит в шею Варус и замирает. — Или твой нос тоже пострадает.

Дамир за плечо рывком разворачивает его к себе и под мой полу-стон и полу-крик бьет кулаком по скуле. Без предупреждений.

— Ах ты, мудачила, — возмущенно рявкает Кирам и кидается на хохотнувшего Дамира.

Выскакиваю в коридор, и сама себя оглушаю воплем, который рвет легкие и сердце на части.

11. Глава 11. Не беги

Два чудища замерли в коридоре и облизывают розовыми окровавленными языками носы. Черные, мохнатые. Что-то между мускулистыми гориллами и волками переростками.

— Не ори! — рычит один голосом Давида.

Я замолкаю, но через секунду вновь срываюсь на крик и бегу прочь.

— Вот сука, — шипит другой. — Что она вечно бегает и провоцирует?