Эвелин и Селеста никогда не стали бы подругами – они вообще бы не встретились, если бы не работа на департамент. Хотя у них было много общего. Обе рано остались сиротами, но отец Эвелин был виконтом, и она оказалась под опекой дальнего родственника – сэра Джорджа Хардуэлла. У сэра Джорджа не было желания брать на себя ответственность за ребенка. Девочка его вообще нисколько не интересовала. Он оплатил ее образование в пансионах – в Англии и за границей и обеспечил минимальное денежное пособие после окончания обучения. Все это было сделано благодаря небольшому трастовому фонду, оставленному ее родителями, которым управлял поверенный сэра Джорджа. Эвелин считала своим долгом писать родственнику на протяжении всех лет учебы, но он отвечал очень редко, и в конце концов она перестала переводить бумагу и чернила. Ей всегда казалось странным, что двух мужчин, сыгравших самые главные роли в ее жизни, она ни разу не видела. Она втайне подозревала, что именно от сэра Джорджа департамент узнал о ней и обстоятельствах ее жизни, хотя это подозрение ни на чем основано не было. Так… смутное ощущение, и ничего больше.

Селеста была дочерью актрисы. Она тоже рано осталась сиротой – или была брошена, этого Эвелин в точности не знала. Селеста переходила из семьи в семью и в конце концов пошла по стопам своей матери. Ее домом сначала стал театр, а потом департамент. Эвелин всегда считала, что в лице подруги мир потерял великую актрису. Она была настоящим экспертом по манере речи – могла говорить и как герцогиня, и как уличная торговка. Кроме того, она была гением перевоплощения – мастерски меняла внешность. Все эти качества были весьма ценными для того, кто работает в тайной правительственной организации, но по большей части не использовались секретаршей графини.

– О Боже! – воскликнула Эвелин. – Мне нет прощения! Я ужасная эгоистка!

– Разумеется. И я позволила тебе быть ею. – Селеста говорила очень серьезно. – Но не думай, что я была бы здесь с тобой, если бы не хотела этого. Мое теперешнее положение… весьма приятно. Ты же сама знаешь, работа совершенно необременительна. Составление твоего распорядка, планирование мероприятий, переписка… Да и ты мне явно переплачиваешь. – В глазах Селесты заплясали веселые огоньки. – Вся моя жизнь – сплошной праздник.

Эвелин не обратила внимания на слова подруги.

– Но этого для тебя достаточно?

– Ты всегда можешь платить мне больше, если хочешь.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Я же сказала, пока мне этого достаточно. – Селеста пожала плечами. – Но никаких обещаний на будущее я давать не буду.

– Хорошо, а я не стану извиняться за эгоизм. – Селеста была близка Эвелин, как сестра. Эвелин всерьез считала ее членом своей семьи. Они даже были немного похожи, словно настоящие сестры, – имели одинаковый рост и фигуры, только волосы у Селесты были почти черными, а у Эвелин – насыщенного каштанового цвета. Глаза у Селесты были синими с лиловым оттенком, а у Эвелин – карими. Эвелин считала, что подруга красивее, чем она, и это ее нисколько не беспокоило. Даже возраст их был примерно одинаковым. Селесте несколько месяцев назад исполнилось тридцать, а тридцатилетие Эвелин должно было отмечаться через пару недель. – Мне бы не хотелось тебя потерять.

– Не сомневайся, ты меня не потеряешь, – улыбнулась Селеста. – Даже если в один прекрасный день я решу, что хотела бы провести остаток жизни не так, мы всегда останемся близкими друзьями.

Однако сама идея о том, что может настать день, когда Селесты не окажется рядом, расстроила Эвелин. Она искренне любила семью Эдриена, но Селеста тоже была ее семьей, единственным по-настоящему близким ей человеком. Стараясь никак не выдать своей заинтересованности, она безразличным тоном проговорила: