А он…

Он улыбается! Нет, вы представляете? Улыбается! Мне хочется его убить, а он…

И подмигивает мне! Вот же…

- Да, да, Лекс, ты правильно понял. Морду мне набьешь? Руки коротки! Ладно я… я звоню сказать, чтобы ты не волновался. Варвара со мной. И у нас всё хорошо. Пока, отзвонюсь позже. Где мы? Это не важно, брат. Теперь мы вместе. Всё.

Егор убирает телефон.

- Доброе утро.

- Доброе…

Меня колотит. Внутри всё дрожит. Кричать хочется.

Почему он так спокоен? И улыбается? Делает шаг, поднимая руку, словно готовясь меня обнять, а я отшатываюсь.

- Что случилось?

- Ничего. В туалет хочу.

Егор приподнимает бровь.

- Да? Мне показалось ты только что оттуда?

- Именно, и снова хочу. Видимо… всё-таки рыба твоя была не свежая.

Поворачиваюсь, не понимая, как я могла влипнуть в такое дерьмо?

И почему это всё время со мной происходит? Что со мной не так?

Я бракованная что ли?

Прабабушка говорила про меня иногда, что «глумная», дикая, как яблонька дичка. Пацанка еще. И бедовая.

Безбашенная.

Не успеваю выйти. Схвачена. Резко прижата к стене. Теплой стене.

Тепло уже в доме, починили, значит? Или Егор эту аварию придумал, чтобы разложить меня у камина и потом сказать, что он «вынужден жениться»?

- Ты спала еще, звонил управляющий, аварию устранили, с электричеством всё в порядке.

Сглатываю, киваю.

- Отлично, да?

- Нет, Варь.

Толчок его тела вжимает меня еще сильнее.

- С электричеством порядок, а с тобой что?

- Со мной все хорошо. Пусть пожалуйста, меня… меня сейчас вырвет.

- Неужели? Такой чувствительный желудок? Со мной все в порядке.

- Я за тебя рада. Правда, пусти…

Чёрт, ненавижу себя в этот момент, свою иногда зашкаливающую эмоциональность, потому что понимаю, что сейчас разревусь.

Просто тупо разревусь перед ним! Опять! Как тогда!

- Варь, что случилось?

- Пусти…

- Варюш, малыш, я не понимаю, я чем-то обидел тебя, да?

Что? Не понимает? Не понимает??? Это просто треш!

Ненавижу! Убить готова! Порвать!

- Ты, ты… сволочь ты, Егармин, понял? Циничная, жестокая, сволочь! Ненавижу тебя?

- Да? Поэтому девственность мне подарила, я правильно понимаю?

- Не поэтому! Просто… Это… это и не девственность была! Ты… ты просто повелся. Я операцию специальную сделала, понял? Чтобы ты… просто по приколу, понял?

- Варя, остановись, на пределе!

- Нет уж, сорян, Егоридзе! Не веришь – твое дело.

- Зашила, значит, да?

- Да!

- Может и не для меня?

- Может и не для тебя!

Пытаюсь оттолкнуть его, но он сжимает мои запястья так, что я пищу от боли. Я в принципе не такая уж неженка, не из тех, у кого синяки от небольшого давления, не ахаю, если меня неудачно хватают, не строю из себя недотрогу. Но тут точно следы останутся.

- Варя, успокойся, прошу. Объясни, что случилось за те десять минут, что меня не было?

- Я проснулась. Понял?

- Нет. Варя, скажи правду, малыш, это важно.

- Я не вру! Я проснулась. Глаза открыла. Прозрела! Поняла, какое ты никчемное чудовище.

- Твою ж… Варя! – он орет, лицо перекошено, реально страшновато. – Ты понимаешь, что сейчас делаешь, а? Я люблю тебя! Ты… я… Я хочу, чтобы ты была со мной, была моей, а ты… Зачем ты все рушишь?

- Любишь? Ты любишь? Ты не умеешь любить, Егор! Ты умеешь только брать! Брать то, что хочется. А дальше – по хрену! Не надо мне про любовь, я все знаю про твою любовь!

- Варя… тихо…

У меня истерика. Всё. Докатились. Доигрались…

Не могу остановиться. Реву, как дура, всхлипываю, икаю, жалко себя до ужаса.

Почему? Почему?

Пацанка. Глумная. Дичка. Безбашенная.

Бракованная. Теперь точно.

Я ведь так его люблю! Я столько лет о нем мечтала! И вот…

«Вынужден»…

- Варенька, маленькая моя девочка, любимая моя… если… если тебе кто-то что-то прислал, кто-то что-то ляпнул, учти, я найду, урою, закопаю, мало точно не покажется, слышишь? Я хочу, чтобы ты меня слушала! Чтобы ты верила только мне, поняла?