Но я не думала, что будет вот так.

Это безумие. Сумасшествие.

Когда боль забывается, дискомфорта нет, когда на второй план уходят предрассудки и стыдливость.

Когда остается только он. И я. Когда мы становимся одним. Неразделимым.

Мне хорошо. Но я понимаю, что не смогу расслабиться до конца сейчас. Испытать высшее наслаждение.

А Егор, чувствую, уже не в состоянии сдержаться.

- Любимая… прости меня…

- Да… да… ох…

Это… это на самом деле нереально круто, когда ты понимаешь, что именно из-за тебя твой любимый человек испытывает такое удовольствие. Что именно ты даришь ему этот кайф, эти эмоции, эти чувства.

Вы одно целое. И его блаженство ощущается как свое собственное.

И это невероятно.

- Малышка, моя, сладкая девочка… Любимая моя…

Мы долго целуемся. Очень долго. А потом…

- Егор, я… ты не обидишься?

- На что?

- Я… может, мы поедим?

Он смеется тихонько.

- А я боялся, что, если предложу – обидишься ты. Я голодный как волк! Стая волков!

- О, стая волков – это круто, это я бы попробовала!

- Ах ты… негодяйка! Ты принадлежишь вожаку, ясно?

- Я твоя истинная, да?

- Именно. Истинная. Давай поедим, рыба и мясо, кстати, получились очень вкусными.

Но сначала он приносит влажное полотенце. И мне совсем не стыдно. Наоборот. Мне просто офигенно приятно, что он за мной ухаживает!

Рыба и правда очень вкусная, и мясо, и всего много. Мамины салаты и закуски тоже на высоте.

И детское шампанское стреляет почти как взрослое, а Егор говорит, что мы отмечаем Новый год по Парижскому времени, или Португальскому.

Мне больше нравится быть в Париже, конечно. Хотя, наверное, и в Португалии есть свои плюсы.

Потом мой любимый лучший друг брата предлагает пойти в душ, я соглашаюсь, наивно полагая, что мы будем только мыться.

И совершенно не представляя, что в душе можно делать вот так (стыдливо прикрывая щеки).

Нет, конечно, я знала… но не знала! Ах-ха, сама над собой посмеиваюсь, но, кажется, моя наивность и невинность заводят Егора, превращая в реального альфа-самца.

И я… я еще больше таю, плавлюсь, растекаюсь, опять становлюсь одним целым, хотя он бережет меня и не делает того, что хотел бы сделать.

Я кайфую. Улетаю. Окончательно взрываюсь снова на пушистом ковре, обалдевшая от того, что можно испытывать такое наслаждение. Так глубоко и так остро!

Лежу, просто не в состоянии шевелиться, а мой мужчина бесстыдно меня разглядывает.

- Что? – меня хватает только на короткий вопрос.

- Ты такая невероятная, Варька. Неужели ты теперь моя?

- А ты на самом деле меня старше? Сейчас говоришь, как подросток лет шестнадцати.

- Честно? Я себя именно так и чувствую. Всё как в первый раз. Я… я никогда такого не испытывал, Варюш. И мне… мне немного страшно.

- Почему? – провожу ладонью по мягкой щетине, и выше, по скуле. А он перехватывает мою ладонь, прижимая к губам.

- Не хочу тебя потерять.

Слова больно давят, занозой оставаясь в груди. Нехорошо сказал. И зря я об этом думаю. Зря.

Не понимаю, как засыпаю. Ночью мы просыпаемся еще раз, и еще… Пытаюсь заставить его попробовать еще раз, но быстро понимаю, что пока нужно подождать.

Утром просыпаюсь, понимая, что мне срочно надо посетить важное заведение.

А выходя оттуда как по закону подлости слышу то, что не должна слышать.

- Лексус, я вынужден жениться на твоей сестре.

Вынужден?

14. Глава 14

Кто из вас не знает выражения – не подслушивай, если не хочешь услышать что-то неприятное?

Я вроде бы и не подслушивала, но… Кто-то очень громко говорит.

Что делать? Спрятаться? Сделать вид, что не слышала? Может быть, так было бы лучше. Но тогда я не была бы Варварой Александровской.

Я выхожу, и смотрю Егору прямо в глаза.