Тело работало отлично, и это радовало. Все его части. Вообще все. Да и основные навыки за двести лет я не растерял. Я использовал Шариаш, чтобы сбросить неясное сексуальное напряжение, а заодно переночевать в теплой кровати, а не на лавочке в парке. Впрочем, девушка была совсем не против быть использованной: жадная до удовольствия, она не осталась в накладе, и три ее финиша за одну ночь были, на мой взгляд, достаточной компенсацией. Она ластилась ко мне, как кошка, чем изрядно раздражала все утро. А мне нужно было подумать.

Эта нахалка Джасми, надо отдать ей должное, сработала неплохо и выложилась по полной. Хотя могла бы ограничить мою функциональность, например, поднять евнухом. Двести лет назад это практиковалось. Но, не исключено, она просто не знала, как это сделать. Или о самой возможности не ведала.

Моя магия работала отлично, несмотря на негнущиеся пальцы. Вон как забегал весь крысиный двор на Приеме. Разряженные петухи. В мое время мужчины так не одевались, да и женщины не вываливали собственные прелести на всеобщее обозрение. Хотя в части женщин это скорее плюс – сразу можно оценить товар лицом, никаких неожиданностей. Самолюбие просто пело. А когда полностью восстановится чувствительность пальцев и движения рук станут безукоризненными, я смогу окончательно расслабиться.

Хуже дело обстояло с головой. Память возвращалась неохотно. Кусками, урывками. И самое печальное, я совершенно не помнил, как погиб тогда, двести лет назад. Бой, несчастный случай, проклятие? Черная дыра на месте этих воспоминаний. Надеюсь, все пропало не безвозвратно. И хотя мстить в любом случае уже некому, знать нужно.

Первый день был самым сложным. Голова раскалывалась от избытка незнакомой информации об этом изменившемся мире. Дома стали выше раза в три, кареты бегали по улицам совсем без лошадей – и с такой скоростью, что без магии там явно не обошлось. При этом я ее совсем не чувствовал. Девицы расхаживали в брюках, не оставляя воображению ни единого шанса. Но вот это я скорее одобрял даже через пелену дурноты и ломки.

Больше всего хотелось забиться куда-то в темный угол и переждать полное восстановление. Тогда бы я не блевал от боли в подворотне и не пугал случайных прохожих своим видом. Но медлить и жалеть себя было некогда. План ворваться в высший свет, взбаламутить осиное гнездо и уже тогда чуть-чуть выдохнуть был самым рабочим. Это потом я смогу выдохнуть и пожить в свое удовольствие.

Я не гордился способами, которые привели меня на королевский прием. Благородство для меня не пустой звук, но сейчас это было той роскошью, которую я себе пока не мог позволить. Потом, когда мою власть уже никто не сможет оспорить, я верну все сторицей. Память сохранила всех, у кого я позаимствовал деньги, и всех, в чьей голове пришлось покопаться. Я всегда оплачиваю долги, и эти тоже верну. Уже скоро.

Вот только долг поднявшей меня девчонке определить не получалось. Если бы она просто оживила меня, я бы ее отблагодарил. Что ей там нужно – денег, или любовь? Но петля подчинения меня жутко разозлила. До красных глаз, до ярости, пересилившей даже жуткую боль. Попытка поставить на колени такого колдуна, как я, – это наглость, заслуживающая наказания. А девчонка была очень наглой. И еще дерзкой. Что тоже заслуживало хорошей порки. Но тогда, на кладбище, и потом, на Приеме, это не было первостепенной задачей. Поэтому я отпустил ее.

Мысли частенько возвращались к этой Джасми. И не хотел, да вспоминал. Вероятно, все дело в связи «хозяйки» и «слуги», мне удалось ее оборвать, но отголоски все равно долетали. Лучше держаться от нее подальше, чтобы не сорваться и все не испортить. Так и поступлю, обязательно. Но позже. Сначала я должен узнать о ней побольше.