– Лучше на пирс, – сказала Маша, идея всем понравилась.

На пирсе не было ни одной лодки: катер с разноцветной иллюминацией катал туристов взад-вперёд по заливу, яхты тоже вышли в море, в их парусах отражались голубые сумерки. Дима устроился на носу возле столбика для швартовки, где волны поднимались выше всего, остальные дальше, за его спиной, куда долетали лишь солёные капли. Лиза положила сумочку на ржавую заклёпку, крепившую сваю, и присела на ладони, но потом, расслабившись, перебралась на прохладный бетон. Одна из близняшек и Гриша остались на ногах. «Побрезговал сесть на асфальт, чистюля».

– Скоро же День рыбака! – спохватилась Маша.

Лиза улыбнулась тому, как подруга ожила при мысли о празднике. Будут дети со светящимися вертолётиками, люди в тельняшках, Нептун, разбрасывающий кульки с конфетами, – ничего более, и всё же Машины глаза сияли звёздами.

– Какого он числа? – уточнил Лёша.

– Это всегда второе воскресенье июля, – ответила девушка. – Получается, тринадцатого.

Лиза не знала даже, какое число сегодня. Кто помнит о времени на каникулах? Последний раз она смотрела в календарь, когда с волнением, доходящим до болей в желудке, считала дни до Диминого приезда.

– Тринадцатого? А сейчас что? – спросил тот, о ком она подумала.

К нему моментально наклонился Гриша и очень тихо шепнул: «Сейчас июль». Дима заливисто рассмеялся. Не сиди Лиза так близко, никогда не узнала бы, в чём шутка. Ей порой было любопытно услышать, как эти двое общаются наедине.

Ники, расположившаяся с другой стороны от Димы, перестала болтать ногами и, смотря на небо, сказала: «Такую ночь упускать нельзя».

Лиза хотела переспросить, какую ночь, сегодняшнюю или грядущую, праздничную, имеет в виду Ники, когда та склонилась вбок подобно колосу пшеницы и опустила голову Диме на плечо. Лишь бы этого не видеть, Лиза устремила взгляд на стоящие рядком катамараны и… почувствовала толчок кулаком в поясницу. Она замахала руками – поздно, не удержаться; зажала пирс под коленями, – напрасно. Лента неба прокрутилась перед глазами, от погружения живот обожгло крапивой, в лицо ударила вода.

Море хлынуло со всех сторон, Лиза забарахталась в толще воды. С поверхности слышались глухие крики, из губ начал выходить воздух. Она открыла глаза: сине-зелёную, плотную как гуашь воду рассекала надвое прядь её волос. «Здесь же нет лестницы!» – подумала Лиза, выныривая. Волна толкнула её в грудь и припечатала к каменному столбу спиной. Она развернулась и схватилась за сваю; ракушки и жёсткие водоросли оцарапали коленки. «Некоторые тут ныряют, – вспомнила она, – но выход на руки мне не сделать, даже не подтянуться!»

– Надо найти спасательный круг! – донёсся сверху звонкий голос Гриши.

– Не паникуй, так достанем, – Дима говорил прямо над ухом.

Лиза отпустила столб и выплыла из-под края причала. К ней тянулись руки; изловчившись, она схватила две – Лёши и Димы – и проигнорировала Гришу, чудом оттолкнулась ногами и пробкой вылетела на угол пирса.

Бедром она стукнулась о столбик для швартовки. Впрочем, синяки – мелочи. Хуже всего была мысль, что один из стоящих рядом ей враг.

– Не ударилась?

Она позволила Лёше поставить себя на ноги.

«Видел, кто меня толкнул?» – шепнула она. Друг отпрянул, в зелёных глазах, точно от испуга, сузились зрачки. Ясно: ничего не знает.

После прогревшейся за день морской воды ветер казался холодным, клевал больно. Лиза подобрала сумку с ключами и телефоном. Шорты чавкали, свободная майка теперь облепляла тело, как упаковочная плёнка.

– Ну ты отмочила. – Дима, широко улыбаясь, стянул футболку и отдал её Лизе.