— Здравствуй, дорогой братик!

А затем подбежала ко мне и повисла уже на моей шее, что удивило меня еще сильнее.

— Привет, сестричка! Как давно мы с тобой не виделись!

Я едва не закашлялась от удушливого парфюма. Однако улыбнулась и постаралась ответить дружелюбно:

— Я тоже… рада тебя видеть.

Но Римма уже переключилась на маму мистера Д.:

— Бонжур, Татьяна Сергеевна!

— Здравствуй, Риммочка! Как твои дела? — приветливо отозвалась та.

— Манифик! Я очень, очень, очень счастлива, что у меня, оказывается, есть сестричка! И теперь мы снова будем дружить — прям как в детстве! Правда, Диди?

Ответить я не успела, потому что в разговор влезла Алексис с очередной колкостью:

— А наследством со своей сестричкой ты, случайно, поделиться не хочешь?

Видимо, Алексис вообще никогда и ни с кем не церемонилась: что на уме, то и на языке.

Но Римма нисколько не смутилась — наверное, уже привыкла к подобным нападкам:

— А зачем же мне делиться наследством, если сестра и без того сорвала джекпот? — невозмутимо парировала она, а потом, схватив мою правую руку, ткнула пальцем в бриллиант: — За сестричку можно теперь не переживать, о ней Матвей позаботится. А вот кто позаботится обо мне?

— Что, совсем некому? — продолжала усмехаться Алексис. — Ох, ох, бедная!

— Се ля ви! Вот, к примеру, — проигнорировав очередной выпад, Римма обратилась к матери мистера Д. — мой отец отписал вам в качестве свадебного подарка тот особняк с участком. Но Матвей у вас единственный ребенок и наследник, а значит, особняк теперь фактически его. Он может сделать там ремонт — ну, фасад обновить, внутри подреставрировать, — и подарить Диане.

— Ой, какая же ты молодец, Риммочка, как хорошо придумала! — никак не унималась Алексис. — Может, тогда подскажешь, как нам заодно и маму Дианы «подреставрировать»?

— Я что-то не поняла, — Римма сразу нахмурилась, — ты меня сейчас в чем-то обвиняешь? Потому как в том, что случилось с ее матерью, я вообще не виновата. Знаешь поговорку: дети за грехи родителей не отвечают? Но сестру я, конечно, не брошу. Материально помочь не в состоянии, да ей и не нужно, зато постараюсь развлечь, как могу. Например, на днях выведу ее в свет — свожу в клуб. Прости, Сашуля, тебя не приглашаю — ты для такого уже слишком старенькая.

— Да я и молоденькой клубы не любила. Развлечение для дебилов.

— Просто ты зануда и не умеешь развлекаться.

К счастью, в гостиную зашел Илья и прервал этот «обмен любезностями». А затем появилась и Мария Антоновна с сообщением, что ужин готов.

Мы прошли в столовую: там был накрыт стол на шестерых.

Мистер Д. сел рядом со мной и даже задал пару вопросов о маме. Правда, потом его внимание переключилось на другое.

Пока Илья и Татьяна Сергеевна, пытаясь разрядить обстановку, завели светскую беседу ни о чем, он уткнулся в смартфон и, кажется, стал с кем-то переписываться.

Я почувствовала, что почему-то начинаю злиться.

Хотя… вот какое мне дело? Пусть занимается, чем хочет. И я тоже буду заниматься, чем хочу. Обязательно схожу с Риммой в клуб.

Я отвлекала себя мыслями о том, как замечательно мы проведем время, но злость не проходила. Под конец ужина еще и разболелась голова: еда превратилась в пытку.

Я очень обрадовалась, когда Римма и мама мистера Д. сообщили, что им пора уезжать.

Татьяна Сергеевна, обняв меня на прощание, пожелала всего хорошего, а Римма записала номер телефона и, послав мне воздушный поцелуй, снова напомнила про клуб:

— На днях жди звонка, сестричка!

Когда они ушли, Алексис поправила очки и спросила у мистера Д.:

— Ты и правда отпустишь ее в клуб с этой идиоткой?

Он в это время опять что-то печатал. Услышав вопрос, оторвался от смартфона и посмотрел в мою сторону, но ответить не успел, потому как я не выдержала и ответила за него: