– Это Инаар Им! Теперь понятно, почему он не появился на совете! Решил, что на стороне церкви ему будет выгоднее.

Главный церковник тем временем с выражением плохо скрытого торжества оглядел зал, а когда его взгляд уперся в меня и Сафо, единственных, кто стоял на ногах и был готов к бою, на его лице отразилось презрение. Он сделал краткий жест, и стоявшие полукругом церковники, вскинули свои жезлы, извергнув снопы того самого грязно-жёлтого света.

Не то чтобы я часто сталкивался с силами Веры. Как я уже говорил, —это был один из трёх типов развития миров, что я видел. Точнее, было-то их куда больше, но эти самые распространённые. Миры, основанные на магии, на технологиях и на вере. Я не очень любил оказываться в последних. Возможно, мне не везло, но раз за разом попадались такие вот «поехавшие» миры, наполненные фантиками. И здесь следует знать ритуалов и алгоритмы, иначе не спасет никакой браслет-метаморфоз. Кроме того, в таких мирах моментально выделяешься среди остальных, привлекая всеобщее внимание. А ещё в таких мирах любой чужак автоматически становится врагом, так что я, два или три раза, натолкнувшись на такие пространства, старался больше туда без крайней необходимости не заходить. Может, кстати, поэтому в последнем походе у меня наличествовали магическое и технологические средства массового поражения, а вот основанного на вере оружия не было.

Но я отвлёкся.

Вера – это не магия и не технология, а нечто другое. Я слышал немало досужих рассуждений среди учёных и магов о её природе, но, как я понял, к точному ответу никто так и не пришёл. Можно лишь сказать, что это следствие разума живого существа и его абсолютной непогрешимой уверенности в чём-то. Насколько я понимал, среди веры тоже были свои уровни и виды возможностей, но знал я об этом немного.

Удар из всех жезлов разом пришёлся в мой щит, и свет от них разлетелся по всему залу как вода, приобретая по пути вид сияющих капель и истончаясь в полёте. От удара я ощутил, как мой световой щит заколебался, чего доселе не случалось, а руку, в которой я его «держал», будто свело спазмом. Это быстро прошло, но неприятное чувство в руке осталось – словно онемение, смешанное с зудом. От удивления я даже не сразу ответил на атаку, а потряс рукой, окончательно избавляясь от странного ощущения. Впрочем, от неожиданности замер не только я. Ведь, подняв, наконец, глаза на своих оппонентов, я увидел, что все церковники стояли, разинув рты. Хотя нет, не все. Пара вновь подняла над головой жезлы, намереваясь повторить удар, но сделать этого я им уже не позволил.

Пистолет Мастера был в правой руке и, вскинув его, я быстро нажал несколько раз на спуск, в последний момент подумав, что мне не хочется смертей и кровавой каши, а просто надо бы вывести их из строя. Оружие Мастера было псевдо-живым, и улавливало мои мысли. И если меня спросили бы, как именно, то я только пожал бы печами. Мастер-Оружейник – загадка, и то, что выходит из-под её изящных ладошек, загадочно не менее. Так что о принципах работы того или иного устройства задумываться не стоит. Всё, что я могу лишь представить и вообразить, для нее обычные рабочие инструменты.

Пистолет исторг бурлящую прозрачную массу, которая, метнувшись вперёд, окутала всех жезлоносцев, на мгновение сгустилась, став непрозрачной, и пропала. А церковники остались стоять как неподвижные статуи. Это произошло так быстро, что я даже не успел моргнуть. Как оказалось, позади руководителей стоял еще десяток «спецназовцев», и они из-за их спин уже наводили свои жезлы, видимо, намереваясь продолжить бой. Но до этого не дошло.