Самохвал незамедлительно отреагировал:

– Что? Жрать полюбил? Сейчас я тебя накормлю!

Где-то раздобыл огроменную порцию пюре.  Всем нарядом усадили меня перед ней. Я отказывался её есть, упирался, чувствовал подвох.

– Ну, давай, Голод! Жри!

– Не буду! Это из помойной бочки ты взял!

– Нет! Не с бочки. Там на кухне взял! Жри давай!

Очень хотелось есть и тарелка, стоящая передо мной, затуманила мой разум, который не смог разобраться, что Самохвал врёт мне прямо в глаза.  Впоследствии оказалось, что все об этом знали, включая Антоху. Все внимательно наблюдали за действом.

Я с жадностью накинулся на еду.  Через несколько секунд, когда значительная часть порции была у меня в желудке, Самохвал с издёвкой спросил:

– Ну как помои? Нравятся? – и еле освещаемую столовую (освещение было выключено, пробивался луч света из варочной) взорвали раскаты гогота. Ржали все, включая Антоху. Его золотые зубы блестели в темноте отражённым светом. Ну, Антоха! Такого удара в спину я не ожидал. Ладно они! Но ты то куда? Ведь мог же предупредить!

Он побоялся Самохвала, видно, услужение «приблатнённому» оказалось дороже нашей дружбы. Я сорвался с места и побежал в тёмный закоулок, для того чтобы вырвать, то что я съел. Как я не старался, но организм совершенно не хотел упускать то, что в него попало. Два пальца в рот не помогли. Вышла только малая часть. Вокруг меня ходил Самохвал и причитал:

– Ну, ты чё! Ну, ты чё…, – было видно как он испугался, что мне стало плохо.

Поэтому друзей в учебке я больше не заводил.

Вскоре выяснилось, что у меня недостаток веса и мне положена дополнительная порция на обед и ужин. Кроме меня было ещё несколько ребят с истощением и повара были проинструктированы офицерами, чтобы нас как следует кормили.  Они с презрением кидали нам дополнительный кусок хлеба на раздачу и цедили сквозь зубы:

– На! Жри, Голод!

Вес упорно не хотел набираться, но стало немного полегче. Голод уже не так долбил, но про взвешивание как-то все забыли и повара, пользуясь моментом, сократили нам порции. Ну вот, опять же? Чего им стоило дать дополнительно кусок хлеба? Нет. «Дух» должен быть голодным! Точка!

Перед отправкой на сельхозработы я случайно засандалил себе занозу от деревянных перил на лестничном марше в средний палец, когда поднимался в расположение. Поначалу не придал этому значения, потому что заноза была ну просто мизерная. Но через некоторое время палец стал набухать и побаливать и к моменту отправки на картошку за город, отёк уже был заметен. Я наивно полагал, что всё заживёт само, да и в лазарет не пускали. По приезде на картошку нас поселили в деревенском концертном зале и после этого мы целый день провели в поле. Палец стал меня серьёзно беспокоить, начала распухать рука. Ночью я не смог уже спать. Болела вся конечность  и лимфоузлы в подмышке. Палец пульсировал, было жутко больно. Становилось легче, когда, лёжа на кровати, поднимал руку вверх и так её держал. Всю ночь не спал и когда боль становилась невыносимой, периодически поднимал конечность вверх, чтобы ослабить боль. Утром на построении осмотр  проводил военный медик в чине офицера.

– У кого-нибудь жалобы какие есть?

– Товарищ капитан! Палец болит!

– А ну-ка покажи.

Я подошёл и показал ему свою опухшую руку.

– Так! – сказал военврач, внимательно разглядывая мою конечность. – Срочно в Госпиталь! Панов, поставишь его в наряд по кухне, а вечером отправишь в госпиталь, когда уазик придёт. В гнойное отделение!

Так я попал в военный госпиталь внутренних войск города Екатеринбурга. Меня сразу отправили на операцию. Таких, как я, с опухшими конечностями, перед операционной выстроилась целая очередь.  Пока я в ней стоял, то от криков, раздававшихся в операционной, делалось очень жутко. Операцию делали на живую, без обезболивания. Не было анестезии, что-то там с поставками. Когда я вошёл мне, без всяких прелюдий, разрезали палец насквозь мимо кости и вставили резинку для дренажа гноя. Не буду описывать свои мучения, но наорался я здорово. После операции я почувствовал небольшое облегчение.  Меня  обкололи разного рода препаратами и температура спала. Я смог, наконец-то, нормально поспать.