Ледяные приземлились во дворе, обрели человеческий облик и вошли в замок, чтобы доложить принцу Арису об аресте преступницы.

Все вокруг стихло. Ни шороха, ни шелеста листвы, ни крика птиц. Я надеялась увидеть Рэйна и Эделиуса, но на этой стороне крепости торжествовал покой.

Дикий ужас, овладевший мной, лавой растекался по телу. Он вгрызался в мышцы, ломал меня изнутри, дробил на мелкие кусочки. Я скребла по шее от нехватки воздуха, оттягивала ткань платья, дышала чаще и глубже. Пока не потеряла равновесие и не выпала из окна.

Только в полете очнулась, поняв, что через секунду расшибусь в лепешку. Даже вскрикнуть не успела. Зажмурилась и выставила руки перед собой, которые тут же болезненно развернуло в стороны. Когда до моего приземления оставалось три фута, я зависла в воздухе. Всего на мгновенье, но этого было достаточно, чтобы я увидела у себя крылья вместо рук. Размашистые, перепончатые, с внушительным черным когтем у вершины.

— А-а-ах! — взвизгнула я от потрясения и грохнулась на землю.

В правой стороне что-то хрустнуло. Меня пронзило горячей, острой болью. Стиснув зубы, я встала на четвереньки, подгребая под себя крылья, снова возвращающие себе вид привычных мне человеческих рук. Запястье правой было повреждено. Искривлено и с содранной кожей.

Сломала.

Крепко обхватив его пальцами другой руки, прижала к груди и огляделась.

Я и правда выпала из окна. Со смертельной высоты. И выжила.

Из тени сада показался силуэт. Вздрогнув, я попятилась к сырой стене башни, попой прокладывая себе путь и раздирая подол платья о корявые ветки кустов.

Некто уверенно приближался. Не остановился, даже когда я спиной прижалась к прочной каменной кладке. Подошел ко мне, присел на корточки и протянул мне свою ладонь.

Это был принц Арис.

— Дай посмотрю, — произнес он с заметной озабоченностью в голосе.

Его глаза выражали сочувствие и понимание. Он будто разделял мою боль.

Недоверчиво нахмурившись, я все же решилась подать ему поврежденную руку.

— Вывих, — сказал он, осматривая и нежно поглаживая ее. — Ты когда-нибудь падала в детстве?

— Что? — охрипшим от недоумения голосом спросила я.

Он улыбнулся, позволив мне расслабиться, и одним резким поворотом вернул все косточки на место. Вспышка яркой боли вмиг сменилась успокоением.

Принц дотянулся до куста, сорвал влажный от лечебного сока лист и приложил его к ссадине.

— К утру не останется и следа.

Моей руке было очень тепло и уютно в его ладонях. Но я понимала, что такой контакт лишний. Не хватало, чтобы Рэйн поубивал обоих своих племянников.

Я вернула себе свою конечность, снова прижала ее к груди и пробормотала:

— Мне стало душно… Я открыла окно… Оступилась…

— И пробудила свою драконицу, — перебил он меня.

— Какую еще драконицу? — прыснула я. — Смешнее шутки не слышала. Это невозможно. Я смертная…

— Уже нет, — с завидным спокойствием ответил принц. — Теперь ясно, почему ты учуяла яд. Ты была на грани пробуждения. Все чувства обострились.

— Повторяю, я не драконица.

— Твои родители смертные? — спросил он почти с издевкой.

Я попыталась огрызнуться, но вовремя опомнилась. Откуда мне знать своих родителей, если я младенец из приюта? Их наверняка даже элий Уильфред не знал. А я с детства фантазировала, что мой отец доблестный охотник. Что когда-нибудь мы встретимся, он обучит меня своему мастерству, и мы вместе будем охранять леса Джаикс-Монта от смертоносных диких зверей.

— Поднимайся, — произнес принц, беря меня под локоть и отрывая от земли. — Тебе нужно согреться, выспаться. Впереди у тебя самый сложный период — примирение с драконицей. На это потребуются силы.