Так мы и ехали зажатые со всех стон, пока трудяги, а это были в основной массе они, не стали потихоньку выходить на своих остановках. Это у нас были каникулы, а люди работали на заводах, фабриках и конторах.

Ближе к концу поездки салон троллейбуса освободился настолько, что мы с Юлькой уселись на диванчик. За окном неторопливо проплывал пейзаж советского промышленного города с безликими квадратными домами с серыми стенами и отсутствием любой какой- либо рекламы, кроме вывесок «Магазин продукты» или «Аптека».

– что- то с этим фонариком пока вопросов больше чем ответов,– в задумчивости продолжил я разговор,– может прав был Добрый, и надо от него избавиться?

– я в технике не разбираюсь,– возразила Юлька,– но, если и вправду он обладает такими способностями, может вернуть его обратно Илье. Ребята в клубе сказали где его в институте искать. Фамилия его Масковских, а звали его в походах коротко- Макс. Ведь вещь его. Ирина от нее решительно отказалась.

– ну что- ж,– подытожил я разговор,– значит поищем этого Макса. В любом случае про фонарик лучше помалкивать. Народ у нас встречается разный, вдруг кому взбредет в голову магазин ограбить.

Зная Юльку, я не надеялся, что она в обозримом будущем все наши поездки не расскажет, со всеми надуманными подробностями, своим недалеким подругам. Но так – же я знал, что они все равно ничего не поймут. И вряд ли у них вызовет искреннее сочувствие история с Ириной, которую обманул ее несостоявшийся жених.

И тут я получил бесцеремонный толчок сзади в спину. Обернувшись, мы увидели сидящего за нами толстого стриженного под ноль пацана, развалившегося сразу на два места. Этого пацана я не знал, но его наглая ухмылка показалась мне знакомой.

– Эй, пацан, – сказал тот, – дай закурить.

Я и теперь бывает, со всем своим жизненным опытом, теряюсь от неприкрытого хамства и наглости.

В том случае, я вообще впал в ступор. Больше от неожиданности конечно. И этот толстый прекрасно это увидел. Ему было скучно ехать, решил немного размяться.

– Не курю, – промямлил я, понимая, что разговор с толстым продолжится на конечной остановке троллейбуса, куда мы неспешно подкатывали.

Так и вышло. Юлька пошла на выход первой, я следом, за мной по пятам шоркая ногами по полу троллейбуса и подталкивая меня в спину двинулся Толстый.

Отойдя от остановки, мы встали друг против друга. Толстый действительно был намного меня, в то время худобы, крупнее. Наглая ухмылка стала еще шире.

– Ну так чего ты там, – продолжил толстый, – нет закурить, сбегай, достань!

Я, не трогаясь с места, молча передал стоящей за мной Юльке сумку с фонариком. Та отошла от нас на несколько шагов. Опыт проживания в Поселке Железнодорожников приучил местных девочек в «пацанские» разборки не лезть. Как – то предотвратить или отложить все равно не получится, а вот самой попасть под раздачу запросто. Объясняй потом маме откуда у тебя синяк на руке.

Видя, что я не трогаюсь с места, Толстый лениво поднял правую руку для замаха и двинул ее в мою сторону. Я левой рукой поймал его правую руку одновременно упал на левое колено, правое подставил ему под ноги, при этом со всей возможной силой дернул эту «тушку» на себя. Ноги толстого запнулись о мое правое колено, он грохнулся на землю. Как куль с картошкой или еще с чем. Только мелькнули в воздухе его ноги в вытянутых на коленках трико и стоптанных плетенках.

Я вскочил на ноги, при этом услышав в мозгу голос своего тренера по самбо: – Ну и что это было?

Да знаю, знаю. Провел этот прием я коряво. Получилось, как получилось. Все равно я не смог бы толстого даже приподнять.