– Так точно, капитан. – Ответили мне в ответ.

– Сделано.

– Теперь вспоминай дорогу, где-то недалеко шоссе.

– Но я не вижу, ноги мёрзнут.

– Забудь про это. Просто ищи дорогу по памяти, не зря ведь ты ей хвастался.

– Ладно.

Хорошо, что ничего не видно. По-моему ветка в глаза попала. Куда? Ну да. Рукой проверь. Очень смешно, аж нос отмёрз. Ну-ну, про нос это лишнее. Больная же тема, не забыл? Наказание следуемое, за укусом. Да ладно на это наказание, там был мой торт. Ты же знаешь, что его на самом деле не было.

Звуки. Я стал слышать звуки. Неподалёку. Видимо машины. Нужно выбежать. Кажется, он закончил с Кристин, теперь кричит сам стаж Плюшевого Королевства. Еще чуть-чуть. Под гонами уже не снег, кажется асфальт. Это хорошо. Гудят. Нет, я не сдвинусь. Заберите меня из этого Эдема, умоляю. Я больше не могу.

Легкий удар. Но не по голове. Словно я немного взлетел? Что, опять игра? Ай.

Толчок. Досадно. Опять эти непонятные сны. Рукой, пытаясь нащупать в кромешной темноте будильник, мне снова впиваются в голову воспоминания об Эдеме. Ничего страшного, сегодня последний день этого кошмара. Мне уже шестнадцать. Долгие же там процедуры, в этом суде. Сегодня заключающий день слушанья.

Ощупывая стену, которая стала продолжением моего искалеченного тела, попадаю в ванную. Я его не вижу, но зеркало, висящее с моего рождения, напоминает о нём. Тот самый пилигрим номер один, переросший в героя. В моего героя. Он не отвечал, но нужды в этом не было. Мы с ним давно уже договорились – больше не плакать. Ведь об этом гласило наивысшее правило «Львов зимних ночей».

– Ты готов?

– Да. Секунду, мам.

– Хорошо.

– А отец, опять не придет? – глядя в никуда, задался вопросом единственный «я».

– Ты же знаешь…

– Всё нормально, не продолжай.

Грохот колёс, не та музыка, которую я полюбил слушать, но она следовала за мной на протяжении долгих шести лет, в течение каждого пятого месяца. Молчание меня больше не пугало. Один – не значит одинок. Они всегда со мной: Николь, Боби Безухий, та женщина с дороги, Эльвия и Кристин.

– Приехали. Тебе помочь?

– Нет. Всё в порядке. Трость же рядом.

Слушанье открыто. Дело номер пять, пять и что-то далее. Подсудимый Эдинс Нимолли. Будучи врачом частной психологической клиники «Эдем» обвиняется в пяти убийствах, педофилии, каннибализме, и в одном покушении. Со стороны обвинения выступает жертва произошедшего – Бенжамен Картер.

– Как судья данного заседания могу сказать, что вы большой герой, стоя на этом месте, при тех обстоятельствах, что произошли с вами.

– Спасибо, ваша честь.

Она явно знала моего безглазого уродливого друга из той комнаты, который величал нас «героем». Вот только наверно она была не в курсе, что он там и остался, за преградой не позволяющая перелезть на шоссе. Выбрался только трусливый мальчуган и его мир бесконечных фантазий.

Нынешние обстоятельства я нахожу достаточно поучительными. На собственном примере я ощутил, что означает «гнаться за неутолимой мечтой», сопровождаемая амбициями. А пока мои размышления лупили в самое больное место – самолюбие; товарищи, по всей видимости, любящие объятия, раз за разом напоминали о своём присутствии. Эти телячье нежности я не особо находил достойными настоящего мужчины, сторонился, боясь любого сближения и повторения болезненного опыта, оставившее достаточно яркий след в моих воспоминаниях. Насчет яркости: с завязанными глазами, пребывая во тьме, свет качающейся лампочки изредка уловимая при моих наклонах выблевать все внутренности на пол, казалось куда более жгущей сетчатку, чем раньше. Нет, я не приболел и не отравился. Просто такое случается, когда имеешь дело с «семьей», которую ограбил. Как я и говорил: такой опыт явно научит меня многому. А пока моими преподавателями были два старых знакомых: первый по ощущению был достаточно крупным, но тупым; второго же мне приходилось находить резким парнем, по всей видимости, острым, как на теории, так и на практике. Наверно это был нож и бита или же что-то иное из их родословной.