– А я тебя искала.

– Вот это совпадение. – Мои слова часто заставляли её улыбнуться, как и сейчас. Хоть улыбка и была мимолетной, но за ней последовал более значимый поцелуй, обезоруживающий меня, не смотря на пистолет за поясом.

– Помнишь наш разговор той ночью? – Отпрянув своими губами от моих, быстро проговорила Шарлотт, ладонями прислонившись к моему воротнику.

– Тогда встретимся у меня?

– Угу. – Не отводя своего взгляда, подпрыгнув еще раз, чтобы чмокнуть напоследок, да и покрепче, мы с ней расстались до следующей нашей встречи в моей берлоге.

Если не брать в расчёт наши личные дела тем вечером, можно подвести итог, что всё-таки ей удалось кое-что разузнать, всё от той же болтливой Скарлет, которая в свою очередь узнала от Пьера, а тот… Боже мой, как бабка на базаре. Из важного: некая сумма хранится не поверите у кого, у того самого любителя антиквариата с улицы Гульельмо Маркони, засранец видимо последовал моему примеру и тоже решил повысить ставки, став работником нашего кооператива. Дело на пару минут: зашли-вышли, сказали «Ставка – Зеленый», получили неодобрительную дугу бровью всё от того же зазнавшегося козла, дающего мне сумку с отмытыми купюрами и удаляемся в закат. Звучит благонадёжно, по крайней мере, на теории. Как вы могли понять по эпилогу, с не самой луч

шей практикой.

Сидя на своей скрипучей кровати мне оставалось лишь ждать, звонка от Шарлотт, как она соберёт свои вещи, и я за ней заеду, а потом прямиком за сумкой на вокзале, ячейка номер 7. Признаться к тому времени мной рассматривалась кандидатура старого товарища – сна. После большого выплеска адреналина, мой организм истощал и нуждался в хорошем отдыхе. Вот только разум говорил иначе – «Не смей дурак, еще денёк продержись, не пропусти звонка. Зато как же потом погреешь свою спину на солнце». С солнцем по правде был не в ладах, но как же о нём воодушевленно говорила Шарлотт, о крае под названием Амальфи. Стук в дверь.

И вот я, сижу перед теми же людьми из начала, избитый, измученный и хотевший спать. Выяснилось, что примитивного Франческо застиг

ла такая же примитивная сценка. Из промежутков между избиениями и прибытия незваных гостей в мои хоромы слоилась общая картина: Марко был убит, той с кем у н

его была связь – Шарлотт. Видимо в отличии от меня, ему хватило ума дать заднюю и решить не совершать глупостей, из-за чего та в свою очередь его и прикончила. Как же пришли к такому выводу? Заметив, что Шарлотт не пришла – к ней послали своего человека, для проверки не кокнули её, как один из источников дохода, тем самым напакостив семье. К удивлению квартира была нараспашку, вещи собраны, а под кроватью лежал тот самый пропавший Кольт Марко. Да, как выяснилось, его грохнули из его же пистолета – поэтому в семье об этой информации не распространялись, надеясь сохранить спокойствие среди своих же. И по великому совпадению всё это произошло черед две дороги от дома одурачившей меня красотки. Добавьте ко всему этому непонятливое лицо босса, пришедшего, как всегда по удачному стечению обстоятельств, в тот же день за сумкой, которую я так услужливо уже забрал. И Скарлет, мать её Скарлет, которая знала об наших отношениях. Как итог: ячейка по всей видимости пуста, Шарлотт уже в пути к так желаемому Амальфи. Видимо мне посчастливилось выиграть джек-пот.

Вернемся к началу, где тот самый стул, сковывающий меня, дал слабину. Заострённая часть ножки от стула вонзилась прямиком в шею худощавого владельца острого ножа. Резкий рывок за скользящим ножом ближе к выходу, скользящий удар по краю спины – терпимо. Не хватив сил встать, я развернулся на коленях и вонзил острию прямо в колено. Падение назад толстяка пропитало место не самой первой свежести сопутствующими воплями. Второй упал замертво, немного корчась, думая, что ножка от стула в шее – не более чем грипп зимой. Бита покатилась из рук моего соперника, уже не дотянуться. Нож из колена достаётся куда сложнее, чем мне казалось. Мы совершили кувырок, и уже этот парень был поверх меня, вот только его колено освободилось от терзающего колющего зуда, а это могло означить лишь появление новых дыр в его упитанном тельце. Руки не поднять, ну и ладно. Проткнув его брюхо пару раз, нож вошел окончательно, в силу притяжения действующего на его мёртвые останки. Сбросив с себя этот якорь, покачиваясь от головокружения, с усилиями мне удалось встать на свои две. Тишина и лёгкие удары воды об бортики, за пределами сооружения пытались меня успокоить, говоря из ряда: не бойся, ты всегда можешь последовать за своими бывшими товарищами, прильнув к нашим глубинам. Или же это нашёптывал старый я, также стоящий в одиночестве со смотрящими глазами на свои детские туфельки и фотографией, той, которая оставила меня, как дворовую собаку. Опять эти навевающие холодные объятия. Ковыляя к выходу, глазам не пришлось снова привыкать к резкому свету: на улице стояла ночь. Опрокинув голову назад и разведя руки, слабосоленый запах стал куда сильнее, чем был раньше. Хотелось забыться, насладиться бескрайней свободой за пределами ненавистной суши, подобно птице ни от кого не зависящей.