«Вали его», – одним еле заметным движением подбородка приказывает она напарнику, который, в свою очередь, успел поймать себя на мысли, что, если бы мужчина хотел – он бы давно убил их так же, как «Ангелов». Но тем не менее, перестраховаться будет не лишним, поэтому, пользуясь занятой позицией, Винс быстро перенаправил дуло в сторону чужого бедра в готовности наконец-то нажать на спусковой курок, как вдруг перед глазами проносится пятно.

Большое и чёрное, в долю секунды приобрётшее форму того незнакомца, что с нечеловеческой скоростью выдёргивает арбалет, затем хватает за рукав куртки, ныряет под него и, встав за спину, круговым движением прижимает запястье к лопаткам. Причём с такой силой, что Винсент даже непроизвольно давится стоном боли при ощущении, как его кисть сгибают таким образом, чтобы выбраться из захвата не представлялось возможным.

– Даже при всём недоверии ко мне, очень подло нападать со спины, – нравоучительным и чуть басистым тоном наконец разорвал ещё более напряжённую тишину мужчина и повернул голову в сторону близнецов:

Лип выглядел растерянным и удивлённым, а вот Барбара серьёзной и настроенной явно негативно, что особенно читалось по некрепкой хватке вокруг рации, из которой начинали доноситься лёгкие помехи, означающие, что кнопка РТТ3 оказалась нажата. Подтвердил это прозвучавший через секунду голос Ноэля Матье:

– Лейтенант, что случилось?

Барбара дёрнула бровями, как бы недвусмысленно давая понять, что рядом могут находиться ещё люди, способные прийти на подмогу, стоит ей только сообщить об опасности. И не важно, что это правда лишь отчасти – другого рычага давления всё равно не было.

– Отпустите его и тогда никто не пострадает, – для пущего эффекта пригрозила она, ожидая всего, что угодно, кроме того, что незнакомец резко ослабит хватку, и Винс, не сумев поймать равновесие, сваливается на бетон, прикусив губу от кратковременной вспышки боли.

– Я и не думал причинять ему вреда, – с абсолютным спокойствием заявляет мужчина, в следующее мгновение приковав ледяной взгляд к рации, по которой бывший начальник до сих пор вызывал разведчиков: – Что же касается связи с коллегами – в ваших интересах не сообщать о произошедшем.

– Почему? – этим вопросом задались все одновременно.

– Потому что, судя по физическому состоянию, никто из вас троих не мог расправиться с неожиданно напавшими врагами, а значит, факт вашего выживания – либо нелепая случайность, либо продуманный план, – объяснил тот, не убирая из тона надменность. – На месте начальства я бы сперва подумал про второе, поэтому, для вашего же блага, предлагаю ответить, что всё хорошо.

– Согласен, – моментально закивал головой Лип, посмотревший в зелёные глаза сестры, чьё звание Матье озвучил вот уже несколько раз подряд. – Нам стоит, как минимум, выслушать его, потому что ты слышала, что он сказал про нашу маму. Вдруг это что-то значит..?

– Не будь идиотом! Мы даже не знаем его имени, – попыталась всё же не поддаваться на подобные провокации Барбара, не понимая, что последнее слово звучит одинаково и в том, и в том языке, тем самым позволяя мужчине понять всё без переводчика:

– Меня зовут Руди Гонсалес.

10 октября 2008 года

Дрезден, Германия

– Вивьен, – раздался мужской шёпот над ухом, принуждая спящую на кровати женщину с длинными, распущенными волосами, струящимися по подушке, сонно сморщить нос. – Вивьен, вставай.

– Что случилось? – неохотно распахнув зелёные, как малахит глаза, та хочет повернуться к нависшему над собой мужчине, как вдруг он подрывается, открывает шкаф и принимается небрежно складывать все вещи, какие ему только попадались под руку, в поношенную спортивную сумку.